Звездная жатва

Синди сидела на кровати, что само по себе было чудом. Первой мыслью изумленного Мэтта было: «Она действительно выглядит лучше». Девочка по-прежнему была невероятно истощенной, хрупкой — кожа да кости, как обычно бывает у умирающих раковых больных. Но ее глаза были ясными и широко раскрытыми. Когда Мэтт навещал ее в прошлый раз, она, кажется, даже не узнала его.

— Привет! — сказал Мэтт, ставя медицинскую сумку на прикроватный столик. Он всегда говорил с Синди, хотя невролог утверждал, что та уже ничего не понимает. Доброжелательный тон его голоса мог успокоить ее. — Пришел проверить, как твои дела.

— Спасибо, доктор Уилер, — моргнув, ответила Синди. — Все хорошо.

— Ты как будто привидение увидел, — сказала Эллен, когда он вышел из спальни девочки. — Давай присядь.

Он сел за кухонный стол. Эллен налила ему стакан лимонада.

— Я же сказала, что ей лучше, — заметила Эллен.

Мэтт никак не мог собраться с мыслями.

— Она говорит, — произнес он. — Мыслит здраво. Понимает, что я ей говорю. Она еще слаба, ее лихорадит, но, кажется, она даже чуть-чуть поправилась. — Он взглянул на Эллен. — Это невозможно.

— Это чудо, — твердо заявила Эллен. — По крайней мере, я в это верю. — Она усмехнулась. — У меня самой небольшая температура.

— Эллен, послушай. Я рад. Счастлив, что так произошло. Но я не понимаю почему.

Он действительно не понимал. Да, случались ремиссии. Однажды ему попался пациент с раком легкого, у которого наступила «чудесная» ремиссия. Но с Синди все обстояло иначе. Ткань мозга была частично уничтожена. Даже если бы опухоли чудесным образом исчезли, речь не должна была вернуться. Отвечавшей за нее части мозга больше не существовало. Даже без опухолей девочка должна была выглядеть так, словно пережила тяжелый инсульт. Какие-то способности могли вернуться к ней, но полное восстановление — нет, невозможно… То, что он увидел в ее комнате, было невозможно.

Он не стал говорить об этом Эллен.

— Я хочу быть уверен, — сказал он вместо того. — Пускай ее обследуют в больнице.

Впервые за утро Эллен нахмурилась:

— Может быть, когда она окрепнет. Не знаю, Мэтт. Не хочу снова подвергать ее всем этим процедурам.

— А я не хочу тешить нас ложными надеждами.

— Думаешь, ей снова станет хуже? — Эллен помотала головой. — Нет. Не могу сказать почему, но я знаю. Болезнь ушла, доктор Уилер.

Он не нашел в себе сил спорить.

— Надеюсь, ты права. Синди тоже сказала нечто подобное.

— Правда?

Девочка говорила неторопливо, словно это все еще давалось ей с невероятным трудом, но произносила слова четко и грамотно.

— Бедный доктор Уилер, — сказала истощенная девочка. — С такими, как мы, у вас скоро не будет работы.

Каким бы удивительным ни было это происшествие, еще удивительнее было другое: стоило Мэтту покинуть дом Ри, как он перестал о нем думать.

Он поехал в центр по Променад-стрит. Дорога изгибалась параллельно береговой линии. Движение не было оживленным. Ехать было приятно; сбоку под пологом перистых облаков раскинулся спокойный синий океан. Типичный жаркий августовский полдень, когда все неподвижно.

Бьюкенен заразил Мэтта своей удивительной безмятежностью. Мэтт списал все на температуру — бессодержательное спокойствие города и свое собственное, — но затем задумался.

«Что, если Джим прав? — подумал он. — Мы все заражены. У нас в крови машины. Это что-то вроде чумы. Тайваньский грипп… разве ему он не снился?»

Но эти мысли быстро спрятались под глянцевой поверхностью дня.

Оказалось, что Джилл — администратор клиники — не вышла на работу по болезни. Энни была на месте и принимала звонки, большинство которых касались отмены назначенных визитов. Она положила трубку и на час перевела входящие звонки на автоматическую службу, чтобы пообедать. Мэтт принес еды из кафе на первом этаже, где тоже не хватало работников. Салаты в пластиковых контейнерах и сэндвичи из белого хлеба с ветчиной. Энни Гейтс взяла свою порцию. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.

— Странный день, — задумчиво произнесла она.

Мэтт рассказал ей о Синди Ри, но рассказ вышел поверхностным — никак не получалось говорить по существу.

Энни нахмурилась. Лоб пересекла морщинка, губы поджались. Она пыталась уложить в голове услышанное, но столкнулась с внутренним сопротивлением.

— Может, поэтому все отменяют визиты. Им всем… лучше?

«Бедный доктор Уилер. С такими, как мы, у вас скоро не будет работы».

«Или не лучше, — подумал Мэтт. — Или хуже».

Он пересказал Энни все, что Джим Бикс сообщил о чужеродных телах в образцах крови, включая его собственную. Изначально он не собирался этого делать, по крайней мере не сразу, — не хотел лишний раз волновать Энни. Но та понимающе кивнула:

— Я слышала об этом в больнице. Обедала с медсестрой из лаборатории. Она до смерти напугана. Услышав ее рассказ, я тоже перепугалась и позвонила знакомому гематологу в Даллас, где стажировалась. Сначала он не хотел говорить, но, когда я пересказала то, что сообщила медсестра, он все подтвердил.

«Выходит, мы скрывали это друг от друга, — подумал Мэтт. — Как у О. Генри. Сколько еще людей посвящены в эту тайну?»

— Значит, такое не только у нас.