Звездное братство

Квентин поднялся с лежанки и поежился от утреннего холодка – лето сдавало свои позиции надвигающейся осени. Справив нужду в деревянный бочонок, арестанты приступили к умыванию. Квентин плеснул в ладони холодной воды и силой брызнул себе в лицо. Это помогло окончательно отойти от сна. «Брр, холодно как», – подумал он, приводя в порядок свои мысли. Всю ночь ему что-то снилось, он с кем-то усиленно дискутировал на какие-то отвлеченные темы, но сейчас, как ни старался, ничего не мог вспомнить. «Может, грибы опять хотят что-нибудь сообщить, – подумал он. – Как плохо, что я их не понимаю». Он потрогал тщательно спрятанный в одежде золотой ободок, удивительно, как его не обнаружили при обыске.

Квентин покосился на Фарта. Этот пьяница сидел на своей лежанке молчаливый и грустный, тупо уставясь перед собой остекленевшими глазами. От оживления предыдущей ночи не осталось и следа, сегодня мир предстал перед ним своей сумеречной стороной.

Оконце в двери распахнулось, и надзиратель просунул в камеру две глиняных миски с парящей жидкостью.

Несмотря на то, что Фарт, будто патриархальный глава семейства, старался соблюдать медлительность и степенность, ложка в его руках то и дело выбивала барабанную дробь то на миске, то на его зубах.

– Ну как ты, Фарт? – поинтересовался Квентин самочувствием соседа. Оловянная ложка еще некоторое время отстукивала дробь на зубах Фарта, прежде чем он смог ответить:

– Нехорошо… Весьма дурно себя чувствую, – ответил он осипшим голосом.

Квентин подумал, что джентльменам не к лицу читать друг другу нотации, и от дальнейших замечаний решил воздержаться.

Однако, немного придя в себя после горячей похлебки, Фарт решил сам продолжить ночной разговор:

– Так кого мне известить, что ты в тюрьме, когда я выберусь отсюда? – спросил он, зябко ежась и закутываясь в свои лохмотья.

– Я шел к одному человеку, но он меня не знает. А раз не знает, то думаю, мне придется выпутываться самому.

– А ты все-таки не гоблин?

– Нет, не гоблин.

– Значит, выпутаешься. Небесная Сила сразу распознает гоблинов, – он с шумом втянул в себя остатки баланды из миски. – Правда, не на всех жрецов можно положиться, многие такие же проходимцы, как и стражники.

– Запомни, – взгляд его вдруг стал осмысленным и твердо сфокусировался на Квентине. – Если дело дойдет до жрецов, требуй участия в суде преподобного Патрика. У этого еще сохранились кое-какие представления о чести. А, в общем, тебе нечего бояться, раз ты не гоблин. Они убедятся, что с тебя нечего взять, и отпустят.

В это время за дверью вновь загрохотало железо, и надзиратель приказал Фарту выходить из камеры.

Фарт с трудом поднялся на непослушные ноги и уже на ходу, обернувшись к Квентину, добавил:

– Если что, меня всегда найдешь у «Трех поросят». После всего, думаю, у тебя появится много вопросов. Да и мне найдется, что тебе рассказать, принц Квентин, – и он, заговорщицки подмигнув молодому человеку, вышел из камеры.

* * *

Друум придирчиво оглядел остальных – хороши же они. Замызганные, замусоленные крестьяне, выбравшиеся в город на заработки. Все воины престола удачно миновали посты стражников – золотая монета Терраны, щедро выданная Его Святейшеством, служила надежным пропуском. И вот все пятеро, за исключением Альдора, собрались в условленный час на главной торговой площади Магоча.

Стараясь не собираться заметной группой и вместе с тем не упускать друг друга из вида, они рассеянно бродили между торговых рядов, ожидая Альдора. «Старику давно пора убираться на покой, – с раздражением думал Друум. – Как бы нам не влипнуть здесь в какое-нибудь дерьмо из-за этой старой развалины».

Вся команда, пробравшись в город по одиночке, находилась здесь со вчерашнего вечера, но пока им ничего не удалось узнать ни о монтанском принце, ни об Альдоре. Мальчишка, безусловно, был в городе, но найти его здесь будет непросто. В городе было много приезжих – на днях должен был состояться грандиозный рыцарский турнир.

«Где же этот старик?» – озабоченно всматриваясь в толпу, думал Друум. С одной стороны, было даже хорошо, что Альдор куда-то пропал, – все командование операцией в этом случае переходило к нему, а это сулило неплохие перспективы. Но с другой стороны исчезновение наместника могло иметь особые причины, в том числе и предательство. Если это так, вся их операция может оказаться на грани срыва, а этого Конах никогда не простит ему. Друум гнал от себя эти мысли. И как только мысль о предательстве старины Альдора могла придти ему в голову? Но как он ни старался, смутные догадки и подозрения одолевали его.

«Пусть старик появится здесь сейчас же, немедленно. Пусть докажет свою преданность и поможет довести операцию до конца, а затем… – размышлял Друум. – А затем придет время крепко задуматься над письмом Его Святейшества».