Звездное братство (СИ)

Жизнь возвращала интерес к себе. Восприятие действительности обострилось, теперь он понимал и чувствовал многие вещи не доступные ранее. С тех пор, как он надел золотой ободок, подаренный разумными грибами, он каждый день получал новые представления об окружающем мире, слышал новые голоса и новые чувства охватывали его. Оторванный от людей, много дней предоставленный самому себе, он не чувствовал себя одиноким — громадный мир был полон разумных существ, окружающих его. И желание постигнуть этот мир и углубиться в него становилось с каждым днем все сильнее. Он, как будто глубоко нырнув в воду, сначала испугался темной бездонной глубины, а затем, обнаружив как хорошо и свободно дышится под водой, испытал непреодолимое желание погрузиться еще глубже. И не было предела этому погружению. Когда он находился в этом умиротворенном состоянии, все плотские потребности и желания притуплялись и не казались более жизненно необходимыми. Ему не приходилось даже теперь подавлять возникающее временами чувство голода, оно просто оставалось где-то там, за зеркальной гладью отражения и было не в силах достигнуть глубин погруженного в новый мир сознания.

Квентин ехал по степи и ощущал себя частью этого мира: гребнем ветра, ласкающим длинные пряди степных трав; этими холмами, стоящими здесь с незапамятных времен и гордо сознающими свою незыблемость; кузнечиком, затерянном в огромном лесу растительности и весело напоминающим о себе своим пением. Природа стала частью его, а он осознал себя частью природы. И от этого сознания какое-то особенное спокойствие воцарилось в его душе. Он ничего более не боялся: ни людей, ни чудовищ. Никто не смог бы теперь разрушить его, как не смог бы придти и разрушить этот мир, созданный навечно. Три дня пути пронеслись быстро и незаметно. Он даже не помнил, спал ли за все это время. Но ночи, удивительные степные ночи, с мириадами рассыпанных по небу звезд и неповторимыми руладами многоголосых хоров затерянных в траве насекомых помнил прекрасно.

Квентин держал путь на юг. Солнце становилось жарче. И дорога, проступившая в высушенной солнцем степи, покорно следовала рельефу местности, петляя по холмам, которыми в изобилии, словно бородавками, вспучилась степь. С вершины холма можно было заглянуть далеко вперед и, поднимаясь на очередной холм, Квентин ожидал увидеть за его гребнем что-нибудь новое, необыкновенное и замечательное, но каждый раз перед ним открывалась все та же однообразная картина: степь, распростертая до горизонта, и цепочки зеленых бугорков на ней. Он часто останавливался и сверялся с картой, не сбился ли с пути. Проводил пальцем вдоль жирной линии тракта, уходящего на юг, и не мог найти ни одного населенного пункта. Вплоть до самого побережья Серединного моря, вдоль которого вытянулась Террана, простирались бесплодные необжитые земли степей и полупустынь.

Время от времени ему встречались развалины каких-то строений. Они не были отмечены на карте. Скорее всего, это были дорожные станции или какие-либо подобные сооружения, призванные обслуживать путников. Все они достигли такой степени разрушения, что приближаться к ним было небезопасно. Но в старых заброшенных колодцах на этих станциях иногда удавалось добыть воду, хотя большинство из них уже давно были засыпаны песком. На пятый день пути Квентин понял, что дорога через Редер оказалась длиннее, чем он рассчитывал. В изорванной одежде, похудевший, с обветренным лицом, он с надеждой вглядывался вдаль в надежде заметить хоть какой-либо оазис или поселок, но на много миль вперед по-прежнему простирались бесплодные земли. Еще через день дорога повернула на юг, и однажды, поднявшись на высокий холм, Квентин увидел, что слева от дороги что-то блестит. Это было довольно далеко. Квентину не хотелось сворачивать с дороги и делать большой крюк, но любопытство все-таки взяло вверх над всеми доводами рассудка, и он повернул коня. Место, которое он приметил, располагалось в распадке между холмами, поросшем кустарником и высокой травой. Когда он въехал в распадок, солнце уже скрылось за одним из холмов, и в низину опустился вечерний сумрак.

Принц разглядел странные остовы, громоздящиеся в долине. Под ногами коня раздался неприятный хруст, и Гнедко испуганно отступил назад. Все ущелье было усеяно костями каких-то мертвых животных. Многие из них были просто исполинских размеров. Их скелеты, величиной с большой дом, белели на поле. Тут же торчали искореженные металлические остовы древних машин. Сквозь высокую траву можно было разглядеть осколки стекла, куски металла, скелетированные останки людей и кости животных странного вида. У этих животных была вытянутая, как у ящериц, черепная коробка, длинный изогнутый позвоночник и три пары конечностей. Всюду валялись странные металлические предметы, более всего по разумению Квентина, напоминающие древнее оружие. Бронированные бока древних боевых машин были изъедены глубокими кавернами, подобными тем, что оставляет кислота, и заржавлены.