Звёздное кружево: Любовь «от кутюр»

— Но куда уж женственнее!

— Женственность, чикита, — это не модное платье и высокие каблуки, не длинные крашенные ногти и косметика. Женственность — это нечто большее. Если девушки ведут себя как гарпии, громко орут и хохочут, как вон та блондинка, это не оставляет мужчине шансов проявить свою учтивость и вежливость. — Он отхлебнул из своего бокала и снова повернулся к Франческе. — Твой тихий искренний смех мне куда дороже, Франческа. И в твоей жизни появится еще много мужчин, которым он будет нравиться.

От такого неожиданного комплимента краска бросилась ей в лицо. А Каспар продолжал:

— Не пестрое оперенье делает птичку красивой. Чистая кожа, ясный взор, красивый рот для нас, мужчин, привлекательнее любой, пусть самой роскошной упаковки. У тебя все это есть, и даже больше.

— Правда есть? — Франческа посмотрела на него широко открытыми глазами.

В отблеске свечей его лицо приобрело бронзовый оттенок, глаза светились, узкое лицо с суровыми чертами выглядело аристократично. Не только его поведение, но и осанка, и манеры были на порядок выше манер тех англичан, что встречались ей на пути.

Какое-то время они пристально смотрели друг другу в глаза, не отводя взоров. Потом подошел официант, и Каспар сделал заказ.

Перед тем как лечь спать, Франческа еще немного повертелась перед зеркалом. Фигура несколько оформилась, это точно, а вот лицо… Да, немного косметики не помешало бы. Но где на это взять денег? У Каспара она просить не может, он и так на нее сильно потратился. Как бы ей заработать на карманные расходы?

Следующим вечером они ужинали на «Кэстрл». После приятного ужина мужчины выразили желание помыть посуду, а дамы удалились в каюту Эмми, чтобы посмотреть ее рукоделие.

Одна вещь понравилась Франческе особенно. Это была так называемая мола, одежда индейцев куна из Сен-Блаза на Панаме. Она представляла собой что-то вроде туники: два прямоугольных полотнища, вышитые бисером и отделанные по боковым и плечевым швам кантом, связанным крючком из разноцветного гаруса. Франческа внимательно изучила технику вышивки бисером по тонкой ткани. Она уже видела подобные изделия в прибрежных лавочках, но такого красивого не попадалось нигде.

Эмми, заметив, как загорелись глаза девушки при виде молы, откопала в своем сундучке лоскуты цветного льна от своих рукоделий, которых хватило бы, чтобы изготовить несколько таких одеяний, и подарила их Франческе.

На следующий же день Франческа пробежалась по магазинам и на сдачу от визита к парикмахеру накупила разноцветного бисера всех форм и размеров, а также подходящие нитки и пряжу. Чуть не бегом, запыхавшись, она вернулась на яхту и тут же села за образцы рисунков для вышивок. Как одержимая, она работала над ними полночи.

Эти одеяния пользовались большим спросом у отдыхающих. Их можно было носить как блузон с брюками или просто как короткий сарафанчик на пляже. «Если у меня получится, — думала Франческа, — изготовлю много туник по своим эскизам и продам их в прибрежные бутики, тогда у меня появятся деньги». Шитье и вышивка были ее самыми любимыми занятиями еще с тех пор, когда девчонкой она шила платья своим куклам.

От крохотного Мэригот-Бэй они развернули паруса в сторону Кастри и через пару дней встали на якорь у его берегов. Франческа воспользовалась этой возможностью, чтобы предложить свою работу в бутик. Она сшила три образца с разнообразной цветной вышивкой. «Принесите еще хоть дюжину таких оригинальных пляжных одежек, и я у вас все возьму», — обрадовался хозяин бутика. Воодушевленная его приемом, Франческа попробовала продать ему и картины отца, но, к ее великому изумлению, тут потерпела крах. Поначалу хозяин ограничился какими-то пустяшными отговорками. Потом сообразил, что, в отличие от вышивок, это не ее произведения, и высказался напрямик: «Они никуда не годятся. Обычная любительская мазня». Франческе было трудно принять такой удар. Она чувствовала себя так, словно обругали ее саму.

Безуспешно попытав счастья в других магазинах, Франческа поняла, что на картинах можно поставить крест. Она рассказала о своей неудаче Каспару, и тот заметил, что с самого начала был не в восторге от живописи ее отца.

— Как же я теперь расплачусь с тобой? — посетовала удрученная Франческа.

— Если бесплатно поработаешь на меня, когда судно будет снова зафрахтовано, — лукаво сказал он.

— А когда это будет?

— На Антигуа.

Глаза Франчески заблестели:

— Ты… ты хочешь сказать, что я могу и дальше оставаться с тобой?! И ты не отправишь меня в Англию?

— Не отправлю, пока ты прилежно трудишься и слушаешься меня. — Он насмешливо посмотрел на нее. — Но не жди, что я буду тебе платить.

— Да ты что! Я так счастлива! Работать на тебя — это такая радость! — рассмеялась Франческа сквозь слезы.

— Не спеши, малышка, — предостерег ее Каспар. — Это не всегда будет приносить удовольствие. Зарабатывать на жизнь вообще нелегко. Когда на борту будут пассажиры, каникулы кончатся. Сама увидишь!

Но никакие предстоящие трудности не могли погасить в ней радость, что Антигуа — не последний пункт ее путешествия с Каспаром.