Звездное притяжение

Как позже я узнала, женщины эти являлись целительницами с планеты Хантера. Их сила заключается в том, что они отдают свои жизненные потоки умирающим в самых сложных случаях, при этом сами высыхают до мумий. Но не умирают. Стоит им вернуться в свой мир и сила заполнит их тело за несколько суток.

— Жаль, старый император не узнал о силе хантериек, — убивался доктор. — Он ведь умер перед самым открытием удивительного мира целительниц.

Врач еще долго вздыхал и причитал, осматривая меня. Он походил на журавля, высокий вытянутый и с длинным носом и лысой головой. Но добрый и располагающий к себе с первой минуты.

Он перескакивал с темы на тему, будто забывая, о чем говорил секунду назад.

— Вам, девушка несказанно повезло. Очаг поражения на ухе незначительный, а обожженные легкие поддались магии хантерийки, кстати, ее имя Мара. Если хочешь поблагодарить — подари ей часть своей жизни. Дня вполне достаточно.

Я не поняла его слов, ведь подарить часть жизни, значит умереть раньше. Хотя в моем случае, возможно, это решит все проблемы. Последнее время мне хотелось жить, несмотря ни на что. Не знаю, какой момент стал переломным, и что послужило толчком. Но на горящей Земле, где самым страшным являлись даже не отряды пришельцев, а сами люди — мародеры, убийцы и насильники, казалось все обречено на гибель. Какой смысл жить в аду, если можно закончить свои мучения разом — выстрелом в голову, например. Но оказавшись в космосе, я снова стала маленькой любознательной девочкой. Вещи, что пугали до дрожи, прекрасные виды и полеты в облаках, новые миры — о, сколько всего ждет меня впереди. Хотя в самом дальнем уголке мозга и возникало ощущение навязанной воли. Будто все это мысли других созданий. И, возможно, верь они в то, что пытались доказать мне, то чувство дискомфорта не возникло бы.

Женщина так и стояла у кабинета доктора Жуваля. Как только я вышла, она жестом поманила меня обратно в лечебную комнату.

— Постойте, Мара, спасибо вам. Достопочтенный Жуваль посоветовал мне, простите я не здешняя и не знаю правил вашего этикета. Так вот доктор, — я разволновалась, ведь не каждый день даришь часть своей жизни кому-то. — Возьмите часть моей жизни в благодарность за спасение.

Женщина улыбнулась, приблизилась и поцеловала меня в лоб. Меня обдало вначале жаром, а потом я словно очутилась голая на лютом морозе, но неприятные ощущения быстро прошли. Как прикосновение маминых губ зимою на улице.

Сколько она забрала у меня?! Год, два?

— У тебя забрали день, — будто читая мои мысли, ответил догнавший нас доктор. Жуваль протянул мне тонкий браслет из черненого серебра. Я не знала названия металла, но похож на старый и довольно дорогой подарок. Врач только рассмеялся. И меня осенила догадка, что он читает мои мысли.

— Вы люди не способны скрывать свои эмоции — все на поверхности. Простите, Амелис, что прочитал ваши мысли. Не бойтесь больше, чем вы думаете в данную секунду, я узнать не способен. Но советую вам быть аккуратнее, ведь есть довольно сильные экстрасенсы. Браслет защитит вас от проникновения чужой воли в сознание. Это подарок лично от меня. — Он улыбнулся.

— Почему вы помогаете мне?

— Вы, не задумываясь, отдали в благодарность один день своей жизни совершенно незнакомому существу. Сравнили меня в своих мыслях с прекрасной птицей. Почему бы нет?!

Он уже повернулся уходить, как резко развернулся, нагнулся и прошептал у самого уха.

— Отдала день, а получишь взамен несколько, хантерийки умеют быть благодарны.

Я хотела спросить, как такое возможно, но журавль уже скрылся в одном из ближайших кабинетов.

Но насколько я понимаю, ничто просто так не происходит и любая помочь предполагает либо подвох, либо благодарность. Вряд ли мне помогли за красивые глаза. После отравления вид у меня, скажем мягко, был не очень. Вот только искать подвоха было некогда.

Навстречу двигался такой же журавль, только в черном оперении, точнее одежде. Он словно грозовая туча, несущая бурю, надвигался на нас. Мара, в испуге, прижалась к стене. А я нацепила браслет. Давление спало.

Подойдя ближе, незнакомец перевел на меня взгляд своих темных глаз и хмыкнул что-то типа “умно”.

Вот что удивительно я стала лучше различать речь и понимать гораздо больше созданий вокруг. Этот факт раскрывать не торопилась. Поскольку притворяясь глухой, можно узнать много нового и интересного. Особенно, о здешних порядках и нравах.

Лечение продолжалось. После ночи и подаренного мной дня Мара из старухи стала женщиной лет сорока с вполне свежим видом. Правда меня смущала ее худоба и зеленовато-белый цвет лица на фоне длинных черных волос, но, по-видимому, такой уж они народ эти хайтерийцы.

Несколько дней ничего не менялось. Я большей частью спала и набиралась сил. Ожог на ухе остался красным пятном, хорошо, хоть можно прикрыть волосами, которые за время, проведенное в госпитале, значительно выросли, как впрочем, и ногти. В своих снах, я всегда видела себя с распущенными волосами, что развивались по ветру.