Читаем Звездное затмение полностью

Звездное затмение

Владимир Борисович Микушевич , Нелли Закс , Сергей Сергеевич Аверинцев

Напраснописьма сжигаешьв ночь ночейна костре бегстваибо выпутывается любовь из их колючего кустаисхлестанная в мученичествеи начинает уже огненными языкамицеловать свое невидимое небокогда ночная стража отбрасывает тени на стенуи воздухс дрожью предчувствуяпетлю настигающего преследователямолится:Подождипока буквы возвратятсяиз раскаленной пустынисъеденные святыми ртамиПодождипока духовная геология любвираскопаннаяпрожжет свою эпохуи светясь перстами святымивновь найдет свое творческое слово:там на бумагечто поет умирая:В начале былв началебыллюбимыйбыл.

Лебедь

Ничего нетнад водамии вот уже висит на ресницахлебединая геометрияв воде коренитсявьетсявновь клонитсяпрах глотаявместе с воздухом участвуяво Вселенной.

Контур

Это осталось —вместе с моим миром ты выселилась,комета смерти.Осталось объятие пустоты.Катится колечко,потеряв свой палецСнова мракперед сотворением,закон скорби.Стерлась беззаботная позолотаночи,которую позволял себе день.Каллиграфия тенивместо наследства.Пейзажи, окрашенные зеленью,со своими пророческими водами,выпитымив тупиках темноты.Кровать, стул и столвыскользнули на цыпочках из комнатывслед за волосом расставанья. —Все вместе с тобою выселилось.Все мое достояние отобрано.Пей же теперь самое дорогое,слова моего дыхания,пока я не онемею.

*** (…)

В этом аметистеопочили эпохи ночии ранняя одухотворенность светазатеплила тоскутогда еще текучуюи она плакалатвоя смерть все еще сверкаеттвердая фиалка

*** (Окаменевший ангел…)

Окаменевший ангелеще забрызганный воспоминаниемо прежней Вселеннойбез времениблуждая по женскому отделениюв сиянии янтарязапертая посещением голосаиздревле не надкусив яблоканапевая на утренней зареот истиныа другие от горя причесывают волосыи плачуткогда вороны снаружираспускают свою черноту к полуночи

*** (Перед моим окном…)

Перед моим окномв песке камень — мох — блеклая листваи нитка с которой птица скорбиклювом за ночьвсе новые и новые иероглифы срываетна зеркале черная трещина предательстваКак будет читаться эта Орестейястолькими погибшими отцами и матерями писаннаястолькими сыновьями кровавой виной обремененнаяв тлении?С телом когда оно пишет в пескеговорит рука игладит мне спинуознобом