Звездные ангелы. Новый мир

Парили они неплохо. Но, оказалось, любые чудесные умения – будь это полеты, свечение или передача мыслей на расстоянии – отнимали много сил, которые затем приходилось долго восстанавливать.

Вообще, первое время Кэти и Элис так уставали, что в любую свободную минуту мгновенно засыпали везде и в любых позах: сидя, лежа и даже стоя. А после занятий еле добирались до своей комнаты, чтобы рухнуть в постель.

Однако понемногу сестры привыкли. Изредка по вечерам они гуляли в саду при храме. Кэти – с Эскером, а Элис – с Батом. Когда и каким образом Бат пригласил Элис на первое свидание, Кэти не знала. Но ни разу еще не видела она сестру такой влюбленной.

Пока молодые ангелы упражнялись с оружием, Джаси, неизменный приятель Эскера, был предоставлен сам себе. Он либо вполглаза посматривал на происходящее, удобно устроившись на каком-нибудь возвышении, либо мирно дремал на солнышке, а то и вовсе отправлялся гулять по саду.

Но когда девушки и юноша занимались с Майей, которая преподавала им основы боевой магии, а также приготовления снадобий, любопытный зверек оказывался тут как тут. Он чутко внимал всему услышнному и увиденному, приподняв ушки, а если Майя показывала что-нибудь на примерах, в его широко распахнутых глазках читался неподдельный восторг.

Честно отработав положенное время, Элис, Кэти и Эскер отдыхали. И затем снова приступали к тренировкам. Мастер Урм не слишком позволял им расслабляться. Суровый ратник, он и к ученикам своим относился, как к воинам. И неважно, что среди них две девушки, которые и на физкультуре в школе когда-то, пожалуй, не особо отличались достижениями. Он был уверен: труд и должное старание сделают свое дело.

Понимая, что они тренируются не ради искусства, а для предстоящей битвы (хотя эта мысль до сих пор с трудом укладывалась в головах Кэти и Элис), сестры в редкое, не занятое обучением, время старались отточить то, что давалось им с трудом.

Вот и сейчас Элис, используя перерыв между занятиями, решила потренироваться с метательными ножами. Они упрямо не поддавались ей. Прихватив ножи, она удалилась в сад при храме и, устроившись на камне, разложила на нем великолепно заточенные лезвия.

Оглянувшись в поисках мишени, девушка увидела объемный ствол дерева с голубоватыми тонкими листьями.

– Похоже на земную иву, – сама себе пробормотала она. – В такой широкий ствол трудно не попасть.

Элис взяла оружие, прицелилась, метнула… Мимо! И второй, и третий бросок были столь же неудачными… «Что же это такое?» – с досадой подумала девушка.

Сосредоточившись, она послала в цель еще один нож, и… есть! Тонкое лезвие застряло в неровных складках коры.

Элис подбежала, вытащила клинок из дерева и собрала с травы другие орудия. Дальше пошло лучше: только один отскочил, а три других застряли в древесине.

Настроение Элис явно повысилось, и она продолжала тренироваться. Выходило с переменным успехом, но все же – получалось!

Почувствовав легкое утомление, она в который раз достала из мишени ножи и уселась на траву под голубую иву, чтобы передохнуть.

– У тебя все хорошо? – прозвучало вдруг где-то рядом.

Голос был странный, похожий на звук несмазанных дверных петель, и тихий, даже едва различимый. Элис огляделась, но никого рядом с собой не увидела. Может, показалось?

– И совесть не мучает? – произнес тот же голос.

– Кто здесь? – встрепенулась девушка и обошла дерево кругом. Но по-прежнему не увидела никого, кто мог бы с ней говорить.

– Это я…

– А я – это кто? – осторожно спросила Элис у невидимого собеседника, на всякий случай не выпуская ножей из рук.

– Я – это я. И перестань вокруг меня бегать.

Элис только теперь догадалась, что голос доносится со стороны голубой ивы. Но каким образом?

– Ты дерево? А как ты можешь говорить?

– Так же, как ты – слушать, – в тихом скрипучем голосе послышалась нотка раздражения. – Так что там с совестью?

Не дождавшись ответа от Элис, которая была слишком удивлена, чтобы что-то сказать, голос подытожил:

– Значит, она у тебя отсохла. За ненадобностью.

– Это как… Подожди! – возмутилась Элис. – Что значит «отсохла»? И почему она должна меня мучить?

– Совесть изводит, когда понимаешь, что делаешь что-то плохое, – теперь в голосе снова звучала грусть. – И терзает она только тех, у кого она есть.

– А что же такого плохого я сделала?

Дерево вздохнуло, и на голову девушке посыпались тонкие листья.

– Давай сюда свои ножи! Я их буду кидать в тебя, а потом спрошу, «что такого плохого я сделала».

– Тебе больно? – уже тише спросила Элис.

– А ты разве не умеешь чувствовать боль других? Тогда я тебя научу. Положи руку туда, куда ты бросала свои железки…

Элис послушно приложила ладошку к свежим трещинам на коре дерева, где местами выступил сок, и прикрыла глаза. Сначала она не ощутила ничего. Но потом вдруг ее рука словно приросла к коре, будто дерево стало ее частью. Вернее, наоборот: она стала частью дерева.

На мгновение девушка почувствовала, как свободно тянутся к солнцу ее руки-ветки, как там, в глубине, крепко вплетаются в землю ее собственные ноги-корни. И еще – как ноют свежие порезы на коре…