До наших казарм я добрался без особого труда; по дороге мне встретился только один маленький отряд повстанцев – скрытно обойти его с левого фланга не составило труда. А вот уже в самих казармах меня ждало полное разочарование и чудовищное чувство ярости! Все, кто был в казармах, погибли смертью храбрых. Обгоревшие останки гренадеров еще дымились, стены сияли дырками от лазерного оружия. Злость моя не имела границ. Боль моя разрывала живот и грудь. Через эти прожженные отверстия пробивался ласковый солнечный свет – незабываемая картина! Смерть, солнце и пыль… В море погибших солдат я даже нашел единственного гренадера-негра. От Джулиуса, конечно, мало что осталось, никогда не забуду его лицо, искаженное гримасой мучительной боли. Нужно похоронить ребят по-человечески, со всеми военными почестями… На улице раздался страшный грохот – я бросился посмотреть, что там происходит.
Я только что видел, как радиощитовая станция взлетела на воздух. Прозвучало несколько оглушительных взрывов. Хорошо, что я вовремя убрался оттуда! Теперь «Смертоносный ромб» беззащитен перед флотом повстанцев, но на стороне империи все еще шестикратное превосходство по боевым кораблям – просто физически невозможно потерять еще одну станцию с таким боевым флотом!
Как оказалось, возможно все. Я только что наблюдал на безмятежном вечернем небе Шишеры зловещую картину. Огромный ромб взорвался тысячами различных ярких огней всех цветов и оттенков… Салют смерти.
Что ж – пора признать, что это настоящий конец. Бесславный, можно даже сказать, убогий. Словно сама судьба или высшие силы хотели, чтобы император (или, как выяснилось, Лорд Дариус) отправился на тот свет и прихватил с собой империю и ее солдат. Представляю заголовки завтрашних новостных лент. Проиграть во второй раз никчемным повстанцам, имея как численное, так и качественное превосходство, – просто нужно постараться! Нас возведут в степень вечных неудачников. В моей голове не укладывается мысль, что вот такой он – ничтожный конец моей карьеры в качестве гренадера. Хорошо, что хоть жив остался… еще жив, потому что я еще нахожусь на планете, кишащей повстанцами. И что теперь мне делать?