Звездные часы и драма «Известий»

О дальнейшем немало писалось в газетах. Расходясь в деталях, суть передавалась верно. Надеин сначала договорился о сделке с нефтяниками, оформив предварительные бумаги по имевшемуся при нем загранпаспорту. Официально зафиксировать продажу акций требовалось в помещении депозитария, оно находилось в соседнем с редакцией подъезде. Когда он туда явился, там его уже ждали наши молодые журналисты-международники Максим Юсин и Константин Эггерт, отличавшиеся особенно активным неприятием зависимости газеты от «Лукойла». Страстно уговаривая Надеина порвать с нефтяниками, они в числе аргументов против них назвали речь вице-президента компании Федуна при неудачной попытке провести 22 апреля собрание в «Известиях»: в ней будто бы слышался антисемитский душок, и он, возможно, присущ идеологии других руководителей компании. Истинного демократа Надеина это насторожило, и он согласился встретиться с человеком из ОНЭКСИМ-банка — Вадимом Горяиновым. Встреча состоялась сразу, а единственным аргументом в ней были уже деньги. Этой сделке не могла помешать предварительная договоренность с «Лукойлом» — там фигурировал загранпаспорт, не имеющий юридической силы. Оформление в банке прошло на основе общегражданского паспорта.

Так складывалось по чужеземному, а не по советско-русскому обычаю, что мы с Володей ни в 97-м, ни во все годы позже ни разу между собой не говорили о тех суммах, что получили от продажи своих акций. Как-то подразумевалось, что это сугубо личное дело каждого и нечего совать нос в кошелек другого, хоть мы и друзья. Ну а поскольку его деньги оказались вдруг предметом общественного внимания, то я просто принял к сведению то, о чем писали газеты, иногда со ссылкой на сотрудников банка: журналист Надеин получил за известинские акции 1 миллион долларов. Сам он эту цифру не опровергал и никак нигде не комментировал. Зато комментировали ее многие другие, отмечая возросший финансовый масштаб известинского конфликта, раз в нем возникают долларовые миллионеры. Другой, несколько странный резонанс вызвала эта история в отдельных кругах родного коллектива. Надеина осудили за то, что из своих акций он выжал намного больше, чем все остальные. Искренне возмущались: как он посмел?.. Зависть переходила в неприязнь к человеку, вина которого в том, что он неглуп, расчетлив.

Ажиотаж последних дней вокруг известинских акций не позволял иметь точную картину того, как они распределились между акционерами, но Игорь и его команда нисколько не сомневались, что победа обеспечена, и по этому случаю, как пишет Яков,

в кабинете главного царил настоящий праздник. Все что-то выпивали, много курили, громко общались… Нас охватила настоящая эйфория. Вождь, как мы к этому времени шутя уже называли Игоря Несторовича, снова был весел, уверен в себе и энергичен. Он чувствовал себя победителем вместе с нами, и это как-то по-особому всех объединяло. Даже тех, кто до этого отсиживался по кабинетам или позванивал в «Лукойл». Но мы, опьяненные победой, были великодушны. Игорь Несторович ни на кого не держал зла, и его пример был для нас убедительным. А опьянение уже в буквальном смысле довело ситуацию до курьеза…

Дальше Яков рассказывает, что один из участников торжества, изрядно «принявший» за победу, поехал домой на метро с портфелем, в котором были все документы о скупке-продаже акаций. Утром он вернулся в редакцию совершенно убитый и заявил, что портфель пропал. Вспомнить, где это произошло и при каких обстоятельствах, не мог. Все были в шоке.