Звездные духи. Дух Января

– Поехала? – я сказала это раньше, чем во мне начало пробуждаться осознание чего-то нехорошего. В груди менялось. Захотелось вдруг закрыться, отступить на шаг. Но я пересилила себя, смотря в глаза человеку – и в этот момент меня саму прошиб пот, а щеки стали холодными. Человеческие чувства. Чувства… Что, черт возьми, происходит?

– Вдруг у меня все же есть шанс? – у него были такие глаза. – Я все еще буду тешить себя надеждой, пока ты не ответишь. И я хочу… хочу, чтобы ты дала ответ сейчас. Прямо здесь. Тянуть уже некуда. Так что, Джина, ты… Ты останешься со мной?

Резкий запах. Корица. Ее донесло с окраины, и я поежилась от набежавшего ветра. Вот только мысли в оцепенении стыли под взглядом друга…

Венера-голубка, что же это?.. В груди нарастает мучительная боль. А к горлу, кажется, подступает тошнота. Сердце сжимается, как бешеное, урывками. На Вуржина становится невыносимо смотреть, хотя минуту назад я готова была разглядывать его лицо, лишь бы он не грустил. Но сейчас неуютно самой. И холодно так, что держись только за себя. Почему он смотрит с надеждой? Я знаю, почему. И знание это приходит не из головы, как раньше – людей иногда настигало, мы читали об этом – а изнутри, и это было самое ужасное.

Я не могу чувствовать то же самое, что и человек. Я не могу!.. Он меня не знает. А я… почему мне так больно? Это из-за него? Или за него?.. Хочется отступить и одновременно его не обидеть, но венера… Этого не происходит со мной. Скажи, что этого не происходит… Я всего лишь звезда, которая потерялась. И сейчас отчетливо почувствовала свое одиночество.

Лишь бы не смотреть ему в глаза, лишь бы в землю… в голове само собой всплыло сразу несколько имен, пока Вуржин стоял напротив и дожидался моего решения. Весен… Соул. Влада. Задумывалась ли я когда-нибудь, что я чувствовала к Весену? Теперь нашелся повод.

Повозившись в сжимающейся от неправдоподобности происходившего душе я нашла этот очевидный каждой звезде ответ, и нашла с облегчением: я никогда не испытывала к духу дурацкого чувства, свойственного людям. Оно такое непонятное и другое. Ты сразу будто становишься далек от того, с которым проводил до этого время, и все было хорошо. Соул, мой друг Соул, никогда не говорил, что любит Лизу, я уверена, даже не задумывался об этом.

У звезд любви не существует. Это вынуждены терпеть люди, но мы избавлены от этой участи. Звезды единятся только ради рождения новой. Симпатия, доверие – все это есть, и это можно сравнить с человеческим, но любовь… Это звучит отвратительно. Как нечто, что заставляет тебя становиться другим против собственной воли.

А Владой я восхищалась. Бесспорно… Я уменьшилась от этой мысли, но мне пришлось подумать и его имя, чувствуя безвольную, пустую черноту, наполнившую сердце: Ковен… Я всегда буду тянуться к нему. Моему единственному хозяину. Одному ему я когда-либо буду служить… А чувство? Чтобы я когда-нибудь испытывала к нему что-то такое же непостоянное и окунающее в неизвестность…

– Вуржин, – я заговорила прежде, чем совладала со своим голосом. Парень, венера-голубушка, это уловил. И на меня нахлынуло… – Почему я должна с тобой прощаться?

Меня сейчас на части разорвет – у него такое лицо!..

– Прости меня, – я не виновата. Нет, я не виновата! Но считаю-то по-другому, нежели говорю…

Я же звездный дух!

– Я понимаю, – тихо сказал он, но легче-то не стало. И вдруг добавил в голос бодрости: – Но я так рад был тебя встретить!

Я не могла больше этого вынести… Взяла с себя слово, что никогда не побываю в Зерныхе, что бы ни поручала мне в этом городе Влада.

Я вернулась к ней опустошенная, поменявшееся в лице, так что она сразу запричитала надо мной:

– Какой олух это с тобой сделал?!

В доме было слегка вверх дном – либо повоевала Зоя, либо ведьма была чем-то недовольна. А еще, и это вернее, причиной погрома мог быть мертвецки пьяный Риден, валяющийся где-то на пути к кухонной тумбочке.

– И ведь не должно было быть там много спирта. Тц, никогда не знаешь, каким получится новый раствор! – объяснила Влада, проследив за моим взглядом. В качестве платы за мое содержание (что воспринималось больше как наказание) она испытывала на Ридене экспериментальные зелья.

Я взглянула на ведьму снизу вверх, вспоминая недавние, беспокоящие меня мысли. Эта девушка была прекрасна… каждый день. Жить с ней под одной крышей – о таком не мог мечтать ни один мужчина. А я жила. Так неужели?..

– Владимира, что такое любовь? – как я смогла произнести это, когда дыхание вдруг перехватило.

Она удивленно воззрилась на меня, затем потрогала мой лоб.

– Девонька, кто тебе вбил в голову такие глупости? – но видя, что я не отвожу от нее взгляд – пытаясь определить, испытываю ли ужас от понимания своей ошибки – девушка оглядела комнату. – Любовь, хм… ну это как у тебя с Риденом.

– Риденом? – безмерно изумилась я. И даже забыла, что передо мной стоит красивая Влада.

– Конечно! Хах, ты думала, я не видела, как он на тебя смотрит? И подумай, ну зачем ему все это делать? Ну, ты ему зачем?