Звездные короли

– Улететь? Но человеку с таким влиянием, как у Харви, не составит труда арестовать нас в любом месте, куда бы мы ни забрались.

– Вы рассказывали, что тот капитан, у которого вы купили Лугача, нашел его на Алголе-Один. Вы знаете, как это произошло?

– Разумеется. Он приобрел Лугача у скупщика награбленного, человека по имени Фарах… – Он внезапно замолчал с ошарашенным видом. – Вы ведь не предлагаете нам отправиться туда?

– Их ордер на арест недействителен на Пиратской Звезде, – напомнил Чаттен. – Так мы сможем выиграть время. Насколько я понимаю, Лугач – ключ ко всем загадкам. Готов поклясться: если мы узнаем, кто он такой на самом деле и что от него нужно Харви, то выведем этого мерзавца на чистую воду и сами все поймем. Конечно же, он охотится за Лугачем не потому, что верит в миф о древней Прародине.

Брюэр задумался.

– Пиратская Звезда – не самое приятное место, особенно с нашими деньгами. Но вы правы, там они не смогут арестовать нас. – В его глазах вдруг вспыхнул отчаянный огонек. – И если Лугач так ценен для Харви, мы должны отправиться туда и выяснить, в чем эта ценность.

– В одном, Джо, ты все-таки не прав, – неожиданно вступил в разговор Прик.

– Не прав? В чем?

– Харви считает, что Лугач приведет его к Прародине. Он действительно верит, что она существует. Я прочитал это в его мыслях.

– О нет, Прик, ты, должно быть, ошибся, – изумленно произнес Чаттен. – Он слишком умен, чтобы гоняться за мифами.

– Он верит в это, – повторил эспер.

Они молча посмотрели друг на друга. Док Брюэр вытер внезапно вспотевший лоб:

– Черт возьми, во что я опять вляпался? Значит, Прародина? Что ж, давайте уносить ноги отсюда, и чем быстрее, тем лучше!

5

Неповоротливый и поскрипывающий от старости «Веселый Эндрю» мчался к Алголю. В разрешении на вылет, срочно оформленном в администрации космопорта на Сириусе-5, было сказано, что они направляются к Канопусу, но ни один капитан, собравшийся на Пиратскую Звезду, не стал бы признаваться в этом.

Алголь по-прежнему оставался забавной аномалией в Галактической федерации, бельмом на глазу у блюстителей закона – звезда, чьи миры решили сохранить независимость и не соблюдали ни Межзвездный кодекс, ни какие-либо другие соглашения. Они не признавали никаких законов, кроме тех, что устанавливали сами, и только смеялись в ответ на требования экстрадиции. В результате миры Алголя стали едва ли не самыми богатыми в Галактике, или, во всяком случае, стремились к этому. Награбленное отовсюду стекалось туда и продавалось на крупнейшем пиратском рынке за всю историю человечества. Множество людей с набитыми нечестным путем карманами прилетали сюда, чтобы сменить обстановку и немного развеяться. Алголианцы посмеивались и загребали деньги лопатой.

– Ужасное место для честных людей, – пожаловался Док Брюэр. – Отправиться туда – все равно что признать себя преступниками.

– Хорошо, и что ты нам предлагаешь делать? – сердито ответила Бетта. – Стараниями Харви мы бы сейчас уже гнили за решеткой. А так у нас, по крайней мере, будет время понять, что за всем этим кроется.

– Если Харви не доберется до нас раньше, – проворчал Брюэр.

– Даже если так, ни у него самого, ни у его корпорации нет власти на Алголе, – возразил Чаттен.

– Зато есть деньги, а они помогают везде.

– Как я могу что-то сделать в таком шуме? – раздраженно выругался из своего угла Прик. – Это работа для эспера первого класса, а у меня только третий. Прошу вас, помолчите немного.

Все затихли, наблюдая за Приком. Шемси и Лут тоже пришли в кают-компанию, как и дрессировщик Гуртхарн, баюкающий на руках одного из своих питомцев, словно больного ребенка. Прик сидел напротив Лугача, погруженного, как обычно, в молчаливое раздумье.

– Я не могу провести глубокое зондирование, – вздохнул Прик. – К сожалению, моего третьего класса недостаточно для такой работы. Но возможно, я добуду что-нибудь полезное, если смогу пробраться сквозь верхний слой его сознания. Вы не представляете, какой там кавардак – серая пелена с цветными разрывами, по большей части красными, и множество неразборчивых контуров, словно скрытые за туманом здания.

Он покачал головой:

– Впрочем, картина немного отличается от того, что я видел в прошлый раз.

– Какой еще прошлый раз? – удивился Чаттен.

– Когда Док привел Лугача на корабль, я быстро осмотрел его. Тогда я не видел ничего, кроме этого тумана, и не уверен, что сейчас вижу больше, но сам туман стал не таким густым.

Прик ссутулился, его взгляд сделался рассеянным. Поначалу он молчал, и вся кают-компания погрузилась в тишину, так что было слышно дыхание каждого. Чаттен посмотрел на Бетту: она нервно улыбнулась в ответ и опустила глаза. Лут беспокойно завозился в кресле всем своим маленьким телом. Гуртхарн поглаживал пучеглазый комок меха, лежавший у него на руках.

Затем Прик заговорил.

– Серая пелена, – бормотал он. – Облака тумана. Они плывут, клубятся. Пропадают. Тепло и больно. Это не физическая боль, просто красный цвет – цвет страха. За туманом прячется опасность, ужас, боль, словно с тебя живьем сдирают кожу…