Звездные крылья

Перед дверью Василь останавливается: навстречу идет начальник авиашколы, а рядом с ним не кто иной, как прораб пятого участка Полоз. Они негромко разговаривают. Полоз замечает Котиков. Он кивает головой, что-то говорит начальнику, и тот долгим взглядом провожает могучие фигуры трех братьев.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Ганна Ланко появилась в конструкторском бюро до начала работы. Она поздоровалась с инженером Королем как со старым знакомым и, не теряя времени, принялась за дело. Задание было для Короля новым и довольно сложным и требовало объяснений. Речь шла об изготовлении компрессора. Ганна не сказала Королю, для чего нужен такой компрессор, но инженер и сам понимал, что в лаборатории какие-то реакции будут проходить под высоким давлением.

Подобную работу Королю приходилось выполнять впервые. Поэтому он внимательно прислушивался к каждому слову Ганны. Она поставила основные требования, ничем однако не ограничивая Короля. Он мог конструировать как угодно — для Ганны важен был окончательный результат.

Деловой разговор был закончен очень быстро. Ганна поднялась, крепко пожала Королю руку и еще раз повторила свое требование: как можно скорее закончить конструирование и изготовление компрессора, и вышла.

Король проводил ее взглядом и сел к столу. Перед началом большой и важной работы он всегда испытывал волнение, идущее от некоторой неуверенности в своих силах. И все же это были самые приятные минуты. Потом пойдут строгие и точные расчеты и исчезнет это тревожное и радостное чувство неизвестности, когда чистый лист бумаги лежит на столе и первая линия еще не проведена.

Наверное, такое чувство бывает у художника или писателя, когда замысел будущей картины или романа только начинает очерчиваться в его воображении. Это прекрасное чувство творчества одинаково для всех людей, которые в своей жизни сумели сказать новое, пусть самое маленькое, но новое слово. И тот, кто почувствовал в себе такое мгновение, уже никогда его не забудет и всегда станет стремиться положить перед собой лист бумаги, где еще не проведено ни одной линии.

Король больше всего любил такие минуты. Чистый лист бумаги лежит на столе. Кто знает, какая машина, послушная и умная, воплотится в блестящий металл! Кто знает, сколько радости и страданий, сколько неудач и восторгов отразится на этой бумаге!

Много инженеров работало до Сергея Короля, они по- своему разрешали свои задания, они тоже строили компрессоры, и пренебрегать их опытом не следует.

Сергей взялся за книги. Они говорили ему о знакомых вещах, напоминали и обновляли старое, но упорно не хотели сказать ничего нового. Авторы будто нарочно скрывали это новое. В отдельных местах, где вот-вот, казалось, будет сказано все до последнего слова, строка неожиданно обрывалась, и дальше шло уже общеизвестное, много раз читанное. Вначале Король даже рассердился, но вскоре понял, что так оно и должно быть, ибо ни перед одним из авторов не стояла такая задача, какую поставила перед ним Ганна Ланко.

Прошло несколько часов, и Король отложил книги в сторону. Он возобновил в памяти все, что знал раньше о компрессорах, но, очевидно, новую задачу ему придется решать своими силами. Надо было испытать десяток конструкций, внимательно всмотреться в каждый штрих, и тогда будет найдена истина. С первого же часа работа оказалась труднее, чем мыслилось.

Король спрятал книги, посмотрел на чистый лист бумаги и подумал, что провести здесь первую линию будет не так- то просто.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— В колбах и ретортах происходили невидимые, только химикам понятные процессы. На столе, изъеденном кислотами, стоял длинный прибор. Яринка сидела у стола, наблюдая за бурной реакцией. Ганна что-то записывала в тетрадь.

Подруги работали молча, сосредоточенно, тишина нарушалась только шипением в колбах, тонким и пронзительным, напоминающим комариное пение.

Яринка внимательно следила за пузырьками, появляющимися на поверхности жидкости в одной из многочисленных колб. И когда они, наконец, исчезли, открыла пробки и разобрала весь прибор.

— Вот и все, — тихо сказала девушка, как бы разговаривая сама с собой, — теперь придется анализировать все с самого начала, потому что я здесь ничего решительно не поняла.

— Почему? — не отрываясь от своей тетради, спросила Ганна.

— Я и сама не знаю почему. Эти соединения, в которых принимают участие и хлор, и водород, всегда нагоняли на меня тоску. Я даже не совсем понимаю, что хорошего находил в них Коробов…

Разговор оборвался. Ганна быстро дописывала в тетради цифры и формулы. Яринка промывала колбы и стеклянные пробирки.

— Хорошего в них и в самом деле мало, — отозвалась, наконец, Ганна, — только работать над ними, безусловно, нужно. Ведь у вас там не могло быть больше одного грамма этой материи. И этот один грамм в щепки разнес всю лабораторию. Об этом стоит подумать.