Звездные ливни

Позвезду не спалось. Чем больше буйствовала ночь, чем сильнее пахли ночные травы и цветы, тем настойчивее в душу князя вползало странное беспокойство и без всякой причины начало бешено стучать сердце. Уже не раз за время долгого пути, как только ночь покрывала землю огромной черной мантией, Позвезд вот так лежал и смотрел в высокое ночное небо. Две голубые звезды, две сестрицы, светились на северной стороне, переливаясь точно жемчужины, и чудилась в них некая прекрасная тайна. Юноша все время мучительно пытался понять — о чем хотят поведать ему эти звезды. Они манили Позвезда к себе, и, не в силах оторваться от их красоты, он мечтал взлететь к ним на невидимых крыльях. Когда же сон погружал юношу в свой дивный мир, к нему приходили необычные сновидения, полные звезд и лунного света.

Вот и в эту ночь он долго сидел на носу ладьи среди речной тишины. До Киева было уже рукой подать, но он решил остановиться на ночлег вблизи Вышгорода. Этот славный город на высокой круче нравился ему еще в детстве. Молодой князь знал, что в княжеском тереме для него приготовили уютные покои. Но разве можно в столь дивную ночь оставаться в душных каменных стенах?

С великим трудом Позвезд оторвал взгляд от неба и всей грудью вдохнул настоянный на чабреце и мяте воздух. В степи за Днепром плавилось разноцветными волнами багряное небо. Миг-другой — и над лесами и лугами взошел тонкий серебристый месяц, а через мгновение его близнец, но гораздо больший и неровный, вынырнул из темных речных вод. И тут же, словно заждавшись восхода ночного светила, ночь радостно ожила. Потянуло теплым ветерком, сильнее запахло травами и цветами, и пологий берег осветился многочисленными огнями.

Смех и зазывные крики людей взорвали безмолвие ночи, тишина исчезла над землей, проснулись даже птицы — в кустах и на песчаных отмелях раздавались крики вспугнутых уток и тоскливые стоны одиноких куликов, запоздало носившихся над водой, но затмевали все это многоголосье чарующие трели соловьев.

Месяц медленно поднимался в небе, по воде к берегу протянулась серебристая дорожка. Засмотревшись на ее трепетное мерцание, юноша расстегнул ворот сорочки: ему вдруг стало душно. Волнующие звуки далекого пения заставили кровь быстрее струиться в жилах, таинственный шепот темнеющей дубравы будоражил душу, а пропитанный запахами ночных цветов воздух дурманил, словно медвяное вино. Все это отвлекало от привычных размышлений, и, помедлив, Позвезд решил оставить ладью, чтобы спуститься на берег и взглянуть на праздник.

Ночь на Ивана Купалу удалась на славу. Звезды сияли на черном бархате неба, словно россыпи солнечных искр на снегу в зимний день. Костры горели яркие и щедрые. Песни и смех звенели на каждом шагу. Казалось, что на берегу вместе с людьми резвились все днепровские русалки. Девушки, вольные как птицы, перешептывались и лукавыми взглядами окидывали статного парня в синей атласной рубашке с серебряным оплечьем и таким же шитьем на рукавах. Озорные насмешницы нежно хватали Позвезда за плечи, обвивали его шею тонкими руками, целовали в щеки и губы, манили за собой, обещая жаркие ласки и волшебные наслаждения… Но князь лишь усмешкой отвечал на их заигрывания. Его томило иное, странное желание, полное звездной магии и земного тепла. Именно это чувство позвало его на берег освещенного купальскими огнями Днепра и теперь влекло дальше, прочь от веселья — туда, где над тихой речной заводью склонились пышные ивы.

И князь пошел прямо к ним сквозь веселье и смех, минуя лукавые очи и сладкие губы вышгородских чаровниц. Вокруг него скользили озаренные огнями костров легкие тени; и на один миг ему показалось, что он увидел своего старшего брата. Похожий на демона, вырвавшегося из преисподней, Святополк тащил за собой в перелесок высокую девку с пышными рыжими кудрями, свисавшими почти до земли. Она заливисто смеялась и пылко к нему прижималась, что-то шепча на ухо. Проводив их затуманенным взглядом, Позвезд вновь двинулся туда, куда звало его сердце.

Отведя в сторону длинные ветви ивы, молодой князь вошел в темноту. В этот тихий уголок почти не долетал отсвет костров, и только лунные блики не давали миру полностью раствориться во мраке ночи. Месяц трепетно плыл на водной ряби, и казалось, что, целуя его сияние, в прибрежных ракитах незримо плещутся русалки, тревожа ночь серебряным смехом и заманивая неосторожных путников в черные омуты.

Позвезд присел на старый пень, прислушиваясь к своим ощущениям. Беспокойство неожиданно ушло, а на душе стало мирно и тепло, словно рядом находился кто-то очень родной и близкий. Он даже не удивился, когда и впрямь увидел рядом с собой лунную тень в озарении золотых звезд и лиловых цветов сон-травы.

* * *