Звездные мальчики

Поздним вечером по спящей деревне прошли два старика с посохами в руках и с перекинутыми через плечо котомками. Постучавшись в один из домов, они коротко переговорили с хозяевами и вскоре подошли к неказистому на вид дому деревенского пекаря.

Дворовый пес добродушно полаял и с интересом обнюхал их сбитые в долгой дороге башмаки. Пока разбуженные стуком хозяева зажигали в доме свечу и радушно отворяли путникам дверь, старики стояли молча. Их обветренные морщинистые лица были суровы, а слезящиеся глаза невеселы. Дело, по которому они пришли в этот гостеприимный дом, тяжким грузом лежало у них на душе, но оно было слишком важным, и путники собирались его выполнить.

Старики отказались от скромного угощения, и пекарь с женой насторожились. Если гость не хочет разделить с хозяевами предложенный ему хлеб, значит, он пришел с плохими вестями или намерениями. Будто услышав эти мысли, нежданные ночные гости отщипнули по кусочку от пирога и съели, запив водой.

После все долго сидели молча в полутемной комнате, где горели всего две свечи. Это странное молчание прервал высокий старик с длинной бородой. Глядя в темное окно, он рассказал старинное предание о черном волке-оборотне, который века назад охотился в здешних местах за людьми. Зверь был безжалостен и неуловим…

Пекарь выслушал старика и обратился к нему, уважительно называя незнакомого человека отцом:

— Отец, мне известно это предание. Его я слышал от своей матери. Но неужели ты пришел с другого конца долины, чтобы рассказать мне эту сказку?

— Это не сказка, — возразил старик. — Волк появился опять. Он спустился с гор прошлым летом, и он такой же, как в предании, — жестокий, коварный убийца, враг человеческого племени, оборотень, рожденный людьми и проклинаемый людьми…

Пекарь и его жена в тревоге переглянулись, пытаясь понять, почему незнакомый старик рассказывает это именно им и сейчас, поздней ночной порой.

Опустив глаза, старик выговорил:

— По преданию, оборотень может вновь появиться только в королевской семье…

— А почему, отец, это все ты рассказываешь мне… и таким странным тоном? — запинаясь, проговорил пекарь. Какое-то неясное тоскливое предчувствие томило его.

— Потому что ты потомок королей, Ладислав. Ты должен сам понять, к чему я веду этот разговор. Где твой старший сын?

— Какой же я король? — криво усмехнувшись, сказал пекарь. — Я бедный.

— Ты происходишь из древнего королевского рода, и ты единственный, кто остался. Ты и твои дети.

— Моя мать прожила почти девяносто лет и к концу жизни стала не вполне здоровой, принялась рассказывать всякие небылицы. Но это все пустое…

— Я это знаю не от твоей матери. У тебя голубая кровь.

Пекарь в сердцах схватил со стола нож и полоснул лезвием по среднему пальцу на левой руке. На чистый глиняный пол закапала ярко-алая кровь.

— Ну?! Голубая? — торжествуя, обратился пекарь к старикам, пристально глядящим на кровь.

Те печально кивнули.

— Голубая, — сказал старший.

Не веря своим глазам, пекарь вновь посмотрел на красные пятна на полу.

— Жена, — обратился он к женщине, сидящей за столом, — посмотри… Какого цвета эта кровь?

— Цвета неба, — не глядя, сдавленным голосом ответила та и тихо заплакала.

Пекарь растерянно опустился на стул и сгорбился.

— Где твой сын, Ладислав? — помолчав, спросил второй старик, что был пониже ростом.

— Он работает в артели лесорубов… уже почти год… Недавно он принес нам денег.

— Сколько?

— Десять золотых монет.

Старики зашевелились, с осуждением покачивая головами.

— Я не обманываю! — горячо повторил пекарь. — Десять золотых монет! Мы, правда, почти все уже раздали… Людям сейчас живется несладко…

— Мы верим тебе, Ладислав, не в этом дело… Ты не спросил, откуда у него столько денег?

— Это деньги почти за целый год работы.

— Ты совсем не знаешь жизни… Столько лесорубу и за пять лет не заработать.

Пораженный пекарь надолго замолчал. Его маленькая, похожая на девочку жена, сидевшая все это время неподвижно, измученным голосом произнесла:

— Чего вы хотите от нас? Мы любим нашего мальчика… — Она подняла на стариков глаза и вдруг выкрикнула, сердито застучав маленьким кулачком по столу: — Я не верю вам! Не верю, что он оборотень!

— А когда убедишься в этом… ты… убьешь его?… — спросил высокий старик.

Женщина вскочила на ноги, настежь распахнула входную дверь и закричала, захлебываясь слезами:

— Уходите прочь! Прочь отсюда!

Пекарь, тяжело поднявшись, обнял плачущую жену, усадил ее на стул и закрыл дверь. Второй старец достал из котомки сложенный кусок грубого льняного полотна и развернул его. Бурые пятна покрывали белую ткань. Старик поднес полотно поближе к женщине и сурово произнес:

— Посмотри хорошенько, Софья. Это другая мать заворачивала в эту ткань своего ребенка, которого загрыз волк…

С застывшим взглядом, жена пекаря раскачивалась на стуле, из глаз ее катились крупные слезы.

— Если мы убедимся, что волк — это наш сын, — глухо сказал пекарь, — я сам убью его.

Не соглашаясь, старики покачали головами.

— По преданию, волка-оборотня может убить только женщина, — сказал первый старик, и оба гостя посмотрели на жену пекаря.