Звездные мальчики

Холодное, ненастное утро… По раскисшей дороге тянется вереница телег. Люди идут хмуро и обреченно, как на смерть. Плачут дети. Из леса выскакивает огромный черный волк и, как смерч, проносится по обозу. Он не щадит никого… Люди кричат, падают, стонут, но никто не сопротивляется… Кровь заливает все вокруг… Пугающая Арину покорность людей радует волка, он в восторге, он кругами обегает место побоища, напоследок обозревая нарисованную им страшную картину… Арина, стиснув зубы, изо всех сил крепится, чтобы не заплакать. Она открывает глаза и видит посеревшее лицо Дизи.

— Ты не говорила мне, что он может превращаться в волка. Он человек?

— Что ты имеешь в виду?

— Есть те, кто знал его ребенком? Откуда он появился?

— Он спустился с гор. Среди беженцев я встретила одного старика, он рассказал мне историю Дуя…

Арина нехотя начала рассказ о сыне деревенского пекаря. Опустив глаза, она монотонно говорила и говорила. И вдруг заметила, что Дизи ее не слушает. Он настолько был чем-то поражен, что не мог больше говорить с ней, и, извинившись, ушел на сеновал, где мальчики ночевали.

Не зная, что и подумать, Арина побрела к сеновалу. На ходу придумав тысячи оправданий своему поступку, она прильнула к щели в углу и принялась подслушивать.

Второй взад-вперед взволнованно ходил по сараю, Рики спал, а ее петух следил за мальчиками. Дизи понуро сидел на обрубке бревна.

— Ты не должен так расстраиваться, Дизи.

— Это невозможно передать словами… — потерянно ответил Дизи, и у Арины защемило сердце. — Думать, что имеешь хоть косвенное, но все же отношение к Дую, невыносимо…

Мысли у Арины заметались. Что они говорят? Какое они могут иметь отношение к Дую?!

— Не думай об этом, — сказал Второй.

— Как?

— Просто не думай, и все.

Мальчики помолчали.

— Тики, еще вот что. Мне кажется, что если мы больше расскажем Арине про Рики, она сможет помочь ему. Мы ей доверяем…

— Ты ей доверяешь, — перебил его Второй, и Арина за стеной горько усмехнулась. — И думать забудь об этом. Мы в опасности… Забыл, как нам сейчас трудно? Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Я запрещаю тебе говорить Арине что-либо про нас, кроме того, что ты уже сообщил ей. Придя сюда, мы и так навлекли на Арину большую опасность…

— Вы не об Арине беспокоитесь, — мрачно сказал Дизи, — а о том, что она может кому-нибудь о нас рассказать…

— Да! И это тоже! — раздраженно ответил Второй. — И не кому-то, а тем, кто висит у нас на хвосте!

Боже мой, в смятении думала Арина, висит у них на хвосте… Кто? Дуй? Но как они могут думать, что она способна выдать их Дую?!

— Дизи, я не хочу, чтобы мы ссорились. Я не меньше твоего хочу помочь Рики, но боюсь, что ты неверно меня поймешь. Ты знаешь, как я к нему отношусь… — Голос его дрогнул.

— Да, — кивнул Дизи, — знаю.

… Чем больше Арина думала об этом странном разговоре, тем меньше что-либо понимала. Одно ей было ясно — жизнь тяжела не только у нее. Многим сейчас плохо, но ведь будет когда-нибудь и хорошо… Если не верить в это, не стоит жить.

Арина смотрела поверх разрушенных домов в темную неприветливую даль, в которую ушли странные-странные мальчики и забрали с собой ее внука. Где же они теперь? Думай о хорошем, мокошь. Думать о плохом — только беду накликать. Всегда думай только о хорошем…

Утром мальчики двинулись дальше. На Тики было страшно смотреть. Он хотел взять на руки петуха, но тот угрожающе пригнул голову и начал рыть лапами землю. Дизи посадил его в свой рюкзак.

Тогда Тики понес рюкзачок Рики, крепко прижимая его к груди. Он не разрешил Дизи нести свой набитый доверху рюкзак и шел, как тяжелобольной, с трудом переставляя ноги и, как в бреду, разговаривая то с Дизи, то с самим собой. Весь день, что они шли до северной оконечности озера, Тики говорил одни и те же терзающие душу слова. К вечеру его речь сделалась более связной и внятной.

— Я уничтожу это озеро, Дизи… я так решил… Мы пришли сюда из-за меня… я хотел взглянуть на русалок… Взглянуть! Мы их даже не видели, а они забрали у нас Рики… — Он замолчал, но через несколько шагов заговорил снова: — Знаешь, я хочу, чтобы все это оказалось страшным сном… — Тики заглядывал Дизи в глаза, как бы убеждая того согласиться с его словами. У Дизи от тоски разрывалось сердце. — Я хочу проснуться, и чтобы все было, как прежде… чтобы

Рики был с нами… Ты ведь тоже этого хочешь, правда? — Дизи опустил глаза и молча кивнул. Прошли еще метров сто. — Почему я заснул, Дизи? Я же никогда раньше не засыпал на посту… я мерзавец… подлец… — больным голосом говорил Тики.

— Это их рук дело, русалок… — в сотый раз повторял Дизи. — Я тоже спал необычно крепко… Ты не виноват, Тики…

— Да? Я не виноват? Я хотел бы, чтобы это было так… — Тики тоскливо глядел куда-то вперед. — Дизи, как я теперь буду жить с этим?

— Это русалки, это они…

— Тогда я возьму ружье и убью их всех. Дай мне ружье, Дизи.

— У нас нет ружья, мы не взяли его у Сергея, — через силу отвечал Дизи. Нужно сделать укол, подумал он, и немедленно.