Звездные Морпехи

‹Впрочем, какая разница›, – подумал он. Согласно мини-компьютеру бронекостюма, воздуха у него в запасе оставалось на десять часов, энергии – чуть больше. И если ему повезет остаться в живых после детонации энного количества ядерных взрывных устройств, каждое мощностью в несколько килотонн, если он не захлебнется в бурлящем море раскаленной плазмы, если его не оглушит осколком, если его не заметят и не возьмут на лазерную мушку с борта ксулского корабля, ему предстоит прожить десять часов одиночества, беспомощно повиснув посреди космической бездны, после чего, израсходовав последний запас воздуха, он задохнется.

Так не лучше ли сразу открыть клапан и вдохнуть вакуум? Смерть наступит почти мгновенно. Но еще быстрее наступит она, когда будет разрушена вражеская твердыня.

И все же… Гарроуэй не спешил умирать. Пока он жив, существовала надежда, даже если шансы были настолько малы, что по сравнению с ними вероятность сорвать миллиардный куш в лотерее в той прежней жизни, еще до Армагеддона, выглядела едва ли не заурядным везением.

Кроме того, ему не давало покоя элементарное любопытство – интересно, что произойдет, когда в космические врата войдет ‹Бесстрашный›, если, конечно, он войдет, если ограниченный в своих возможностях ИскИн сумеет с гигантского расстояния с первого раза вдеть его в игольное ушко врат Сириуса. Трудно сказать, однако космический флот ксулов выстраивался, принимая боевой порядок, перед выходом из Врат.

Еще несколько минут – и они станут свидетелями появления ‹Бесстрашного›, когда тот на всех парах ворвется в их систему.

Если, конечно, они останутся целы после поражения цели ‹Филадельфия›.

Неожиданно он ощутил спиной тепло, словно на него сзади упал луч ослепительного солнца, такого яркого, что он проник через забрало, и Гарроуэй был вынужден зажмуриться. По телу, укрытому боевой броней, словно пробежала щекотка. ‹Рано›, – подумал он. Взрыв грянул на пять минут раньше запланированного. Судя по всему, одно из взрывных устройств уловило, как регенерационная система пытается его обезвредить, и тотчас сработало…

После чего сама эта мысль куда-то исчезла, сметенная прочь беззвучным, но с каждым мгновением пылавшим все ярче светом…

* * *

Космический транспорт ‹Бесстрашный›, Звездная система Сириуса, На подлете к звездным вратам, 11:31 по бортовому времени

При той скорости, с какой двигался ‹Бесстрашный›, пять минут объективного времени сжались в три с половиной секунды. А это уже что-то. Для ИскИна, имитирующего, но не копирующего работу человеческого мозга, три с половиной секунды было сродни вечности, в течение которой можно совершить несколько миллионов операций, включая окончательную проверку навигационных параметров и поворот направляющих дюз, чтобы в соответствии с последними данными встать в одну линию с космическими вратами. Практически пустой бак с реактивной массой ушел далеко вперед от основного корпуса судна, но Квинси-4 посредством мазера внес коррективы в вектор его движения, для чего пришлось задействовать небольшие дюзы, установленные на краю бака.

Теперь он улавливал постоянный поток сигналов от штурмовой группы, хотя и сдвинутый в синюю часть спектра. Каждый пакет информации содержал точные навигационные параметры, которые позволяли постоянно корректировать и курс, и скорость движения. Самым сложным было вытащить нужные навигационные данные из кольца звездного света, окружавшего нос корабля. Отдельные звезды сливались в смазанное неясное пятно, так что бортовой компьютер был вынужден напрягать свои электронные мозги, чтобы вычислить местоположение каждой из них.

Врата Сириуса по-прежнему оставались невидимыми. Пять минут объективного времени означали, что до них еще пять световых минут лета, то есть примерно половина расстояния от Земли до Марса или же примерно в триста пятьдесят раз больше, чем от Земли до Луны. Врата были слишком малы, чтобы их заметить с такого удаления.

Квинси, которому были неведомы тревоги и волнения, оставался спокоен даже тогда, когда истекали последние объективные секунды Он внес последние коррективы…

* * *

Штурмовая группа ‹Триполи›, Рядом с целью ‹Филадельфия›, Звездная система Край Ночи, 11:35 по бортовому времени

Свет погас почти мгновенно, однако буквально через пару секунд Гарроуэя сзади словно накрыло мощным порывом ветра и, крутя и вертя, понесло прочь, как осенний лист. Внешние сенсоры тотчас зарегистрировали резкий скачок температуры и уровня радиации.

Как Гарроуэй и надеялся, его ранец выполнил роль защитного экрана, к тому же он уже успел отплыть на приличное расстояние, так что доза облучения, если верить датчикам состояния организма, была минимальной – 120 бэров. В конце концов, осторожно используя направляющие дюзы, он сумел приостановить вращение. Когда до него докатилось облако раскаленной плазмы, он получил приличный толчок. Но насколько сильный, и с какой скоростью он теперь перемещается в пространстве? Сказать точно не представлялось возможным.