Звездные ночи

«Добиться того, чтобы при отходе… не оставалось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса, чтобы ее остались в сохранности ни один дом, ни одна шахта… чтобы не осталось ни одного колодца, который бы не был отравлен. Противник должен найти действительно тотально сожженную и разрушенную страну».

Вот как они воюют с нами.

Кажется, что сама наша жгучая ненависть вращает пропеллеры самолетов. Эскадрилья получила задание бомбить скопление живой силы и техники противника на мысе Чушка, с которого немцы перебираются в Крым, на Керченский полуостров. Прикрывая отход, озлобленные гитлеровцы сконцентрировали на последнем, оставшемся в их распоряжении клочке кавказской земли множество прожекторов, зенитных орудий и пулеметов. По мысу бьет наша артиллерия, «катюши», днем и ночью на прижатые к проливу вражеские части, падают бомбы всех калибров. Враг несет огромные потери — тем легче будет нам штурмовать Крым.

Эскадрильи с разных направлений пробиваются к цели. Впереди — самолет Лейлы. Изредка она включает бортовые огни, я сразу повторяю сигнал — за нашим «По-2» следует Нина Ульяненко.

Самолет командира покачивает крыльями — значит, надо прибавить газ. Выполняю указание, повторяю сигнал, усаживаюсь поудобнее. Мотор ревет, но высота почему-то уменьшается… Тысяча метров… восемьсот… пятьсот… Холодное воздушное течение, направленное сверху вниз, давит на самолет. Меняю режим полета, тяну на себя ручку управления. Ладони горят, пот катится по щекам, щиплет глаза. Мы, по существу, падаем. Падаем с исправным мотором, работающим с полной нагрузкой. Внизу — Азовское море. Еще несколько минут такого полета, и мы врежемся в волны. Что предпринять? Повернуть назад? Это невозможно. Командир летит, будем лететь и мы…

Вместо подвига — нелепая гибель. Просто упадем в воду и утонем. Пытаюсь представить скорбь матери, Лейлы — в том, что она вернется на аэродром, у меня сомнений нет, — Бершанской, Тани Макаровой, Жени Рудневой — всего полка, но ничего не выходит, слишком это нелепо, чудовищно. Опускаюсь мысленно на дно моря… Бр-р-р… Не может этого быть!

«Следуй за мной!» — сигналит Лейла. Повторяю приказ для Нины Ульяненко, улыбаюсь. Ничего страшного!

Ночную темень разрывают огненные шары. Мой штурман сегодня — Вера Белик, ее командир Таня Макарова дежурит на аэродроме.

— Нас обстреливают сторожевые катера, — спокойно говорит Вера, как будто кто-то посылает нам воздушные поцелуи. — Пятнадцать градусов левее.

— Сколько до цели?

— Минут восемь…

Высота триста метров. Медленно, но снижаемся. Виден мыс Чушка — длинная, изогнутая коса, разделяющая Черное и Азовское моря. Отсюда до Крыма — рукой подать.

Самолет неожиданно устремился вверх. Сбавляю обороты, мотор работает в четверть мощности, но высота растет. Новый сюрприз. То вниз, то вверх.

— Верочка, что, будем делать? Теплое течение снизу. Поднимаемся к туманности Андромеды.

— Глуши мотор!

Легко сказать. А если он потом не заведется? Но другого выхода нет, иначе пролетим высоко над целью. Убираю газ. «По-2» летит, как планер. Тишина. Мне кажется, что я слышу дыхание штурмана. Она наклоняется, глядит вниз, шуршит картой. Лейла не сигналит — враг рядом, нельзя обнаружить себя раньше времени.

Вспыхнули прожекторы, их много. Рявкают, «Эрликоны». Вера сбросила два САБа. Светло — хоть иголки собирай, как поется в песне.

Автоматически включается шестое чувство — очень совершенный и важный прибор, который часто нас выручает. Этот удивительный прибор подсказывает мне, что через несколько секунд под правым крылом взорвется снаряд — отворачиваю влево. Снаряд взрывается точно там… Теперь вправо и вниз. Зенитчики опять промахнулись. Но когда пойду над целью, прибор не нужен, он отключится на двадцать секунд, может быть навсегда. Пусть стреляют, никаких маневров я производить не буду. Пока не оторвутся бомбы.

Воздушное течение позади, включаю мотор. «Эрликоны» ведут особенно яростный огонь по самолету командира. Надо поскорее приниматься за работу.

— Вера, бомби! Лейлу собьют!

Внизу — самоходные орудия, танки, автомашины, обозы, множество немцев, они расползаются как тараканы.

Самолет качнуло. Один за другим последовали взрывы. Попали.

— Магуба, взгляни, какие странные машины. Спустись пониже, термички сброшу.

Захожу на второй, круг.

— Что ты там увидела?

— Длинные, безобразные машины…. Это душегубки. Зондеркоманда!

Об этих страшных машинах, об отрядах карателей нам рассказывала бабушка Марфа еще в станице Ассиновская.

— Жги их!

— Готово…

Летим домой.