Звездные ночи

Лейла поворачивает самолет, но, видимо, не поверив штурману, наклонилась, глянула вниз, из-за крена Руфа упустила нужный момент. Надо делать новый заход. Лейла соглашается, и злость у Руфы сразу проходит.

Бомбы ложатся точно: машины с горючим, растянувшись цепочкой, взрываясь, горят синим пламенем. Визжа, скрежеща зубами, смерть осталась позади, лишь в израненных крыльях свистит ветер.

Вскоре колеса коснулись земли, мотор заглох… Девушки постепенно пришли в себя, вылезли из кабин. Бесшумно, как тени, появились техники. Руфа шепотом попросила огня у обнявшей ее девушки, достала из кармана папиросы.

— Штурман Гашева! — так строго Лейла к Руфе еще не обращалась. — Что это такое? Кто разрешил? Ты с ума сошла!

Захлебываясь дымом, кашляя, Руфа с трудом выдавила из себя:

— В полете не курю… Только на земле.

— Запрещаю!

— Но это мое личное дело.

Девушка-техник дергает Руфу за рукав — не спорь, мол, с начальством — мягко отбирает у нее папиросу, отходит в сторону.

— Ты знаешь, что говорят мужчины о курящих девушках? — мягко спрашивает Лейла.

— Что? — глаза Руфы полны слез.

— В общем… не любят они этого. Вдруг Миша узнает?

— А я из-за него курить начала.

— Из-за него? Почему?

— Да он же пропал без вести. Два дня прошло…

Руфа убежала.

Лейла села на крыло самолета, сняла шлем. «Вот, оказывается, в чем дело, — размышляла она. — Неужели погиб?.. Но курить Руфа все равно не должна. Надо держать ее под строгим наблюдением. Потом сама спасибо скажет. Пропитается никотином, ни один порядочный парень близко не подойдет, А если дети?.. Ужас!»

Ночь двадцать седьмая

Наши войска отступают. Полгоризонта в огне. Девушки впервые узнали, что немцы называют их ночными ведьмами. Посмеялись — «почетное звание!» Каждую ночь вылезают бомбить мосты, войска, которые движутся по дорогам к линии фронта.

Лейлу назначили дежурной по аэродрому. Руфа заменит заболевшего штурмана в самолете Амосовой.

Подошла Бершанская, спросила:

— Как Руфа?

— Ожила.

Миша совершил вынужденную посадку в тылу у немцев, вчера вернулся в свою часть.

— Пойдем ко мне, потолкуем, — предложила Бершанская.

Штурман и по совместительству адъютант командира полка Хиваз Доспанова, быстрая, миниатюрная казашка, которую девушки почему-то прозвали Перепелочкой, принесла чай.

Евдокия Давыдовна озабоченно глядит на Лейлу, не спешит заводить разговор.

— Очень устаете вы все. — Бершанская побарабанила пальцами по столу. — Спите мало. Поспать вволю — несбыточная мечта. Надо бы немного отдышаться, но… Сама видишь, что творится. На износ работаем. А воевать еще ой-ой сколько… С завтрашнего дня, договорилась с врачом, будем получать специальный шоколад «Кола». Скажи девушкам.

После четвертого вылета самолет Симы Амосовой и Руфы задержался и появился над аэродромом не с той стороны. Лейла подошла и ахнула:

— Решето! Ранены?

— Нет, товарищ командир, мы в полном порядке, — бодро ответила Амосова. Руфа хмурится, отводит глаза. Что-то случилось…

— Докладывайте!

Предчувствие не обмануло Лейлу. Выполнив задание, девушки на обратном пути по настойчивой просьбе Руфы пролетели над аэродромом «братишек». Штурман Гашева сбросила САБ, затем вымпел с письмом Мише. Потом их атаковал «мессер».

— Что за безрассудство! Фашист наверняка, засек аэродром «братишек», — возмутилась Лейла. — Штурман Гашева, я отстраняю тебя от полетов.

Всхлипнув, Руфа убежала в столовую, а Серафима с деланной беззаботностью стала уверять Лейлу, что ничего особенного не произошло.

— Это любовь! Ты понимаешь, Лейла, первая, чистая любовь, — тараторила она. — Конечно, глупость она допустила с этим своим посланием, но ее нельзя судить строго, потому что…

— Замолчи! — резко оборвала ее Лейла. — Вам обеим грозит трибунал, как ты не понимаешь?!

Бершанская, к удивлению Лейлы, выслушала ее рапорт спокойно. Погладив руку девушки, сдержанно сказала:

— Что-нибудь предпримем. Руфа пусть пока летает, но мы ее накажем, конечно. Надо же, что придумала!

Лейла с облегчением вздохнула:

— Прямо гора с плеч.

Ночь двадцать восьмая

Полк получил задание чрезвычайной важности — бомбить эшелоны, доставляющие к фронту горючее.

Перед самым полетом штурман эскадрильи Женя Руднева сообщила Лейле страшную весть: вчера днем фашисты разбомбили в пух и прах аэродром «братишек».

Лейла опешила: вот он, результат… Что же Бершанская: забыла сообщить куда следует? На нее это непохоже. Может, что случилось с рацией? Словом, есть над чем поломать голову.

— Не знаешь, Женя, потери большие? — растерянно вымолвила Лейла.

— Бершанская сказала: фашистская радиостанция передала, что полностью уничтожили, мол, полк Бочарова. Вот и подтверждение… — Женя протянула Лейле листовку, еще пахнущую типографской краской. В глаза бросился фотоснимок: жалкие развалины аэродрома, пожары. Тут же предупреждение немецкого командования девушкам-летчицам. Переходите на сторону войск фюрера, не то и вас постигнет судьба полка Бочарова. С землей сравняем ваш аэродром. И подпись: генерал Фолькнерс.

— Обратила внимание на фамилию? — спросила Лейла.

— Это главарь зондеркоманды СС.