Звездные похождения галактических рейнджеров

— Выйдете из ворот вот здесь. Там уже ждет машина с водителем, вот ее номер. Садитесь в машину и велите водителю отвезти вас в Мехико. Не называйте адреса, пока не въедете в город. Последнее число — телефонный номер, по которому вы сможете вызвать шофера, когда вам понадобится машина. Запомните информацию наизусть, затем смойте бумагу в раковину. При контакте с водой она растворится.

Тони затвердил цифры; увы, слишком быстро, и настало время выходить. Билли выглянул на улицу, чтобы убедиться, что за дверью не следят.

— Умоляю, постарайтесь, чтобы картину не повредили. Это настоящий подлинник, все анализы подтверждают, — с искренним чувством попросила Елизавета Злотникова. Тони почувствовал себя обойденным.

— Ничего, если меня тоже не повредят? Это ведь моя шея в петле, знаете ли.

— Пора, — пискнул Билли. — Вокруг чисто.

— Больше нас не подводите, — напутствовал Соунз.

Тони выскользнул из домика, ломая голову, когда это он подводил Бюро. Не в первый уже раз его потянуло в прохладу и безмятежность Национальной галереи. Эта мексиканская затея летит под уклон, как валун с горы, с каждым оборотом впутывая Тони все основательнее. Он вышел не замеченный никем, кроме охранника у ворот, отсалютовавшего ему и распахнувшего дверцу черного «Кадиллака» с заученным номером. Кроме того, охранник стоял достаточно близко, чтобы расслышать место назначения, откуда следует, как минимум, что Соунз свою работу знает. Машина стремительно катила по платному шоссе, с боков открывался чудесный вид на долину и горы вдали, впереди, поближе — на затылок шофера и перхоть на плечах форменного кителя. Но слишком уж скоро машина нырнула в самобеглое пекло Мехико и остановилась напротив многофункциональной деликатесной. За всю поездку оба не обмолвились ни словом, не считая двух распоряжений. Проводив взглядом отъезжающий автомобиль, Тони вздохнул и зашагал навстречу своей участи.

На витрине золотыми буквами было написано «TOLTEC KOSHER DELICATESSEN». За ней был отчетливо виден сидящий пожилой господин в черном костюме и широкополой шляпе, проталкивающий суп сквозь окладистую бороду. За более длинным столом по соседству целая семья поглощала пищу с тарелок разнообразнейшей величины, явно наслаждаясь трапезой, а в глубине пара туристов потягивала пиво, с предвкушением поглядывая на стеклянную стойку. Полная молодая дама в белом раскладывала по тарелкам картофельный салат, капусту и острый перец, а знакомый субъект складывал толстые сандвичи с копченым мясом. Поднял голову и дружелюбно кивнул, когда Тони нехотя подошел к двери.

— Buenos tardes, senor. Agui hay una mesa para ti.[34]

Тони кивнул, впервые оценив грим по достоинству, прекрасно помня, что у добродушного толстяка наметанный глаз охотника за шпионами. Сев за столик вдали от остальных, Тони с интересом прочел меню. Как ни обилен был завтрак, к этому времени от него не осталось и следа. Неся бутылку и стакан, Яков Гольдштейн с благожелательной улыбкой поставил их на стол.

— Сейчас подойду, Хоукин. А пока отведайте сельдерейного тоника за счет заведения. Грим недурен, учли абсолютно все.

«Недурен, — мрачно подумал Тони, потягивая странный на вкус напиток. — Сразу же расколол. Неужели полиция раскроет маскировку так же легко?» Вернувшийся Гольдштейн плюхнул на стол стакан чаю и опустился на стул напротив Тони.

— Очень мило, что вы пришли навестить старика, учитывая вашу занятость в последние дни. Ваши действия весьма уязвили наших итальянских друзей. Они даже твердят, что вы украли у них деньги.

— Ничего подобного! Они сами мне их дали… Кстати, вам-то откуда об этом известно?

— Сорока на хвосте принесла. Мы помогаем друг другу. На свете множество фашистов, к которым они тоже не питают любви. А еще я слыхал, что вы ухлопали этого Дэвидсона из-за междуусобицы между ЦРУ и ФБР!

— Неправда!

— Я так и подумал, у симпатяги вроде вас должны быть основания повесомее.

— Послушайте, Гольдштейн, давайте раз и навсегда проясним одну вещь. Я Дэвидсона не убивал. Его закололи, пока я был в другой комнате. Я даже не представляю, кто это сделал и почему. Меня подставили.

Гольдштейн благожелательно кивнул и отхлебнул чаю, едва не выколов себе ложечкой глаз.

— Вам было весьма недосуг, как я сказал.

— Хватит ходить вокруг да около. Я здесь из-за вас. Вы мне сказали, что не питаете к картинам ни малейшего интереса, но тем не менее отправили своего накачанного сабра утащить у нас картину. Зачем? Или вы будете все отрицать?

— Я, отрицать? Ни в коем случае. Очень красивая картина и находится в надежном месте.

— Верните ее, обманщик вы этакий.

— Обманщик — пожалуй, вернуть — не исключено. Это зависит от вас.

— Так я и предполагал. И чем же я могу вам помочь?

— В свое время мы к этому подойдем, но сначала я хочу рассказать вам одну историю.

— А нельзя ли рассказывать, пока я буду есть? Все-таки время ленча.