Звездные Раны

А наутро, растерянный и одержимый, он вышел из подъезда и сразу же увидел тетушек: одна стояла возле его машины, другая прогуливалась далеко в стороне. Он так обрадовался, что забыл, какую и как зовут, кинулся навстречу, и тут тетушка резко развернулась и быстро, без оглядки, пошла дворами, словно убегала от него. И вторая в сей же час пропала из виду! Сокращая путь, Сергей проскочил через детскую площадку и заметил, как тетушка завернула к заднему выходу магазина, где торчали доверху заполненные мусорные баки, громоздились пустые ящики и коробки. Едва он сунулся к этой свалке, обе тетушки очутились перед ним.

– Что случилось? – спросил он, хотя уже знал что.

– Мы сами виноваты, потеряли осторожность, – чуть ли не в один голос заговорили они, озираясь. – Нас поймали с поличным, когда выносили копии. Обыскали, такой позор. И дома обыски сделали…

– Зачем же вы понесли копии?! – закричал Опарин, не владея собой. – Я вам говорил: ничего не выносите из архива! Не будет состава преступления! Прячьте все там же! За каким же вы чертом?! Зачем?!

– Как – зачем?

– Как – зачем? Для вас!

– Для меня?!

– Вы же умоляли нас… Мы нашли!

Он на мгновение потерял дар речи, затем спросил шепотом:

– Что нашли?..

– Идентифицировали квадрат с отдельными территориями, по проявлению исторического интереса, – залепетали тетушки. – И обнаружили три подходящие астроблемы… Вообще-то в Сибири их много, но мы выбрали три.

– Три?! Три Звездные Раны?

– Да… Разве этого мало?

– Мне нужна всего одна! Зачем мне три?

– Когда больше, это же лучше! Вот, возьмите, и выбирайте сами, какая рана больше всего подойдет. Нам трудно выбрать, какая из них страна счастья. Может быть, они все счастливые?..

Одна из них достала из-под коробок пластиковый пакет, набитый чем-то плотным и тяжелым. Сергей схватил его, растряс и выдрал толстую архивную папку с дыркой на корешке, заполненную на три четверти пачкой бумаги.

– Здесь копии, кое-где не совсем качественно…

– У нас картридж вышел…

Опарин сел тут же, на битые ящики из-под фруктов и раскрыл папку. Не он тетушкам, а они ему принесли счастье: возможное географическое название квадрата 1441 указывалось в первом же документе – Тобольский метеоритный кратер и речка Теплая, в семидесяти километрах от города Тобольска.

– Не забудьте нас взять с собой, – вроде бы попросили тетушки.

– Да-да, обязательно, непременно, – вроде бы ответил или только подумал он, поскольку когда оторвался от бумаг, тетушек рядом не оказалось. Вместо них два магазинных грузчика разламывали картонные коробки и увязывали их в пачки, и уже заканчивали работу. Опарин сидел возле осклизлых переполненных мусорных баков, открытый всем взорам, кружился рой мух, воняло гниющими помидорами и тухлой рыбой. Он же ни на что не обращал внимания: читать о Звездной Ране, о счастливой земле Беловодья, было все равно где, ибо даже повествование о ней, изложенное на бумаге, полностью выключало из реального мира.

От удара метеорита земная кора прогнулась, опустилась ниже уровня Мирового океана, и в этой впадине возник микроклимат, необычный для суровой Сибири. Плоская равнина, обрамленная холмами, хранила тепло – видимо, истончился слой «твердой земли» и раскаленная мантия могла греть ее поверхность, почему и речка называлась Теплой, не замерзая даже в лютые морозы: из недр ее подпитывали горячие ключи. Когда в эти места пришел Ермак со своим казачьим войском, то встал зимовать и сказал: «Вот где рай-то земной! Коли не было бы надо мной воли Строгановых, остался бы здесь и прожил остаток жизни, вместо того чтобы осваивать дикие, незаселенные земли, на коих и жить-то нельзя из-за холодов и скудости пищи, которую дает природа». И простоял он в Звездной Ране до середины следующего лета, не желая уходить с благодатного места, покуда хозяин его, Строганов, депешу не прислал, чтобы шел дальше, в глубь земель сибирских, и приводил к повиновению все дикие племена, кочующие по необъятным просторам.

С великой неохотой двинулся дальше Ермак, говоря своим спутникам, дескать, такой земли впереди больше не будет, так что вспоминайте ее, и кто живым из похода вернется, проситесь у Строгановых поселиться в «сем беловодье».

А было все это почти за сто лет до никонианского раскола!

Не старообрядцы придумали страну счастья…