Звездные Раны

– Я тебе так благодарен, Сергей! У тебя чистая душа, и ты настоящий русский человек! – все еще торжествовал он и сыпал комплименты. – Настоящий, истинный ариец! Это мы были свиньями и фашистами! Это мы присвоили себе право называться арийцами, совершенно не понимая, что это значит. А ведь Гесс предупреждал – и я сам это слышал! – не играйте с этим словом, нельзя манипулировать космическими понятиями в партийных целях, даже если они благородны. Рудольф знал, что говорил, и я в этом убедился!..

– Где вы были все это время? – спросил Опарин, чтобы прервать словесный поток.

– О, где я был, Сережа! – запел от восторга штандартенфюрер. – Если у нас есть немного времени, я расскажу!..

– Всего полчаса, – предупредил он.

– Успею!.. Я должен открыть тебе тайну Третьего рейха, – смеясь, зашептал немец. – С сорок третьего года я возглавлял группу «Абендвайс», которая подчинялась непосредственно Гессу.

– Это я знаю…

– Но ты не знаешь, чем мы занимались на вашей территории! Мы искали Шамбалу. Конечно же, тебе известно, что это. В России все знают и называют ее Беловодье.

– Вы были там? – Сергею стало жарко.

– О да! Да! – засмеялся он. – Но все по порядку! «Абендвайс» существовал десять лет, и все десять лет наша разведка рыскала по Тибету и Гималаям, по Индии, Непалу и Китаю, пока следы не привели на Алтай. Сначала на Монгольский Алтай…

– На Алтай?

– Разумеется!.. И только в сорок втором году мой предшественник, Курт Кински, вышел на Шамбалу. Она проходила под кодовым названием «Белый Вечер» – «Абендвайс». Но первая же группа разведчиков, заброшенная через Монголию, исчезла без следа, – смеясь, он постучал себя в грудь. – Как и я! Как и я пропал!.. Бедного Курта отправили на Восточный фронт, а Гесс взял из госпиталя меня. Я занимался Востоком, имел образование…

– Вы считаете, Шамбала, Беловодье… это на Алтае? – не выдержал Опарин.

– Я не считаю, Сергей! Я это знаю! Я – Адольф фон Шнакенбург! – снова похлопал по щеке. – Мои две экспедиции, две специально подготовленные группы тоже исчезли, растворились! Ха-ха! Рудольф сильно был раздосадован, но меня не ругал и не посылал на фронт. Он сказал: мы делаем ошибку, мы все время повторяем какую-то одну ошибку и проигрываем. И сказал замечательную фразу, за что получил мое глубокое уважение: «Нам не светит Белый Вечер!»

– У меня есть данные, то, что вы называете Шамбалой, находится на Таймырском полуострове, – чувствуя внезапное недомогание, неуверенно проговорил Опарин. – Аргументированные данные.

– Сережа, поверь старому фашисту! – непринужденно веселился штандартенфюрер. – Опытному исследователю многих аномальных явлений. «Абендвайс» на Алтае! Да, я забыл сказать сразу! Там я встретил Клемма и Тринка! О, какая была встреча! А на Монгольском Алтае еще жив старина Шнайдер. Они меня совсем забыли! А я узнал их сразу. Конечно, они постарели, но меньше, чем я, и волосы еще черные, почти черные… Если бы ты знал, кого я встретил на Тибете! Своего заместителя, Клауса Обершёнка… Я отправлял его с последней группой, возлагал надежды… И с ним в России случилась беда! Это ужасно, как пострадал Клаус! У него резко начались гормональные изменения. Если бы вы видели его, Сережа! Он превратился в животное, послушное, незлое, но животное. Бедный Обершёнк!.. Тринк пожалел его и до сих пор содержит в своем доме, по ночам водит гулять на поводке, чтобы Клаус не убежал. Делает попытки к побегу, но без Тринка он погибнет… А я возлагал на Обершёнка большие надежды! Но мы только то и делали, что возлагали надежды, а нам не светил Белый Вечер… Зато мы с виночерпием Тринком славно отпраздновали встречу! И Клаус сидел с нами, пил и ел, но никого не узнавал. Клемм и Тринк плакали и по-русски обнимались…

– Кто это? – стал путаться в именах Опарин. – О ком вы?

– Клемм и Тринк?.. О, целая история! Это люди из моих групп, которые я забрасывал в Шамбалу. Клемм – биолог, должен был проводить опыты… Да, Сергей, и на людях тоже, потому что Тринк отправлялся как подопытный кролик. И странно, с парнем, которого мы считали недочеловеком, здесь ничего не случилось. А с истинным арийцем Обершёнком случилось… – На миг погрустневший штандартенфюрер снова расцвел. – Они живут вместе пятьдесят лет! Их жены – родные сестры, много детей и внуков. А каких они выращивают свиней, и какую замечательную немецкую ветчину делают! Если бы КГБ обратил на это внимание – капут, полный провал!..

– Они до сих пор живут на Алтае? – Опарин начинал терять канву разговора, тупеть в своих собственных глазах, мысли прыгали и мешались, чего раньше не наблюдалось. И ускользала главная…

– Да, старики очень хорошо устроились, имеют дома, хозяйство…

– Не это хотел спросить! – прервал он. – Почему они исчезли? Почему не стали работать на вас? На Германию?

– Мы делали ошибку! – вскричал фон Шнакенбург. – Мы отправляли в «Абендвайс» порядочных людей, ученых, мыслящих людей, и на них сильно влияла Шамбала! Они сразу понимали: фашизм, Гитлер, Третий рейх – ложь, провокация. Им светил Белый Вечер!