Звездные снайперы. Сталинград XXII века

«Партизанами» мы называем часть населения, оставшуюся в городах после нашествия инопланетян и отрезанную от наших основных сил. Удар чужаков по Земле был столь стремителен, что многих людей не успели эвакуировать. Они остались в глубоком тылу врага, прячась по подвалам и питаясь продуктами из разгромленных магазинов. Некоторые из них, если вооружены, устраивают засады на чужаков. Но тягаться с инопланетными солдатами им сложно. Обычно чужаки быстро расправляются с подобными группами, зачищая район за районом. Да и мирных вылавливают без особых проблем. Среди партизан есть женщины, старики, дети, но они погибают первыми. Я много слышал о таких группах, но мы еще ни разу с ними не сталкивались. Только натыкались на их останки.

— По кому они лупят? — спрашивает Дронов.

— Трое партизан против семи чужаков-пехотинцев, — докладываю я. — Пока они держатся, но твари от них не отстанут.

— Эти парни покойники, — цедит сквозь зубы Брюннер.

— Сможете их отбить?

Вопрос Дронова вызывает недоумение. Парней, конечно, жалко, но если мы вмешаемся и привлечем внимание к своей группе, провалим операцию.

— Засветимся, командир.

— Они могут знать здешние ходы и лазейки. Вы начинайте, мы на подходе.

— Хорошо, командир.

При таком раскладе вмешиваться нам нужно не мешкая. Действия партизан сродни самоубийству. Стреляют они неумело, растрачивая боезапас в пустоту, не высовываясь, не видя цели. С таким же успехом они могут расстреливать из рогаток кирпичную стену. Еще секунда, и от них не останется и мокрого места.

У нас выгодная позиция. Мы находимся на возвышении, и твари, увлеченные пальбой по партизанам, нас еще не заметили. Убираю пистолет, сдергиваю с плеча винтовку. Брюннер занимает удобное положение и готов открыть огонь по моей команде. Ловлю в перекрестие прицела одного из чужаков и кричу Брюннеру:

— Огонь!

Наши винтовки бьют одновременно, два чужака падают. Пятеро оставшихся тут же накрывают нас плотным огнем, а в сторону разбитого фонтана, где засели партизаны, летят гранаты. Грохот разрывов разносится по округе. Выжил ли кто из партизан в этом пекле, мне не видно, а высунуться нам с Куртом не дают.

Справа начинает бить пулемет, и Брюннер с облегчением выдыхает:

— Дронов!

Я задерживаю дыхание и приподнимаю голову. Через оптику вижу, как Дронов, Кузя и Вальдер добивают чужаков, методично расстреливая их с тыла. Успеваю внести свою лепту и уложить еще одну тварь. Когда со всеми семерыми покончено, я поднимаюсь:

— Курт, пойдем, посмотрим, что там с людьми.

Двое партизан мертвы, третий укрылся за обломками и еле дышит от испуга. Приходится схватить парня за плечи, поставить на ноги и слегка похлопать по щекам. Веки его дергаются, он открывает глаза и смотрит на меня. Лицо парня искажается от ужаса, он пытается отстраниться, вырваться. Я не сразу соображаю, что в своих защитных шлемах и бронированных костюмах мы не сильно отличаемся от чужаков. Открываю забрало шлема и говорю ему как можно спокойнее:

— Тихо приятель, свои.

Тот еще какое-то время непонимающе смотрит на меня выпученными глазами, но постепенно рассудок к нему возвращается. Выглядит бедняга неважно, волосы спутаны, лицо чумазое, в глазах лихорадочный блеск.

— Все в порядке. Как тебя зовут?

Парень не отвечает, лишь беззвучно шевелит губами.

— Имя у тебя есть? — я наклоняюсь к нему поближе.

— М-максим, — наконец, выдавливает он.

— Хорошее имя, — выдавливаю из себя улыбку, чтобы парень успокоился. — Поднимайся, уходим.

Максим растеряно кивает. Он оглядывается, замечает трупы своих товарищей. Нижняя губа у него трясется, и он хлюпает носом.

— Соберись, — хлопаю его по плечу. — Если не уберемся отсюда сейчас, сами тут валяться будем.

Пока помогаю Максиму подняться, подходит Дронов с бойцами. Брюннер показывает ему что-то на карте, поясняя:

— Это в двух кварталах отсюда.

— Хорошо, уходим, — кивает Дронов. — Парня берем с собой.

Я протягиваю Максиму его оружие, он принимает автомат, будто тот весит тонну. Легонько подталкиваю парня, и он плетется следом за Брюннером. Ноги парень передвигает с трудом, он все еще в шоке. Я замыкаю группу, страхуя от нападения сзади.

Танк чужаков появляется неожиданно. Бронированная машина, движущаяся в полуметре над землей, выползает из-за угла. Ни колес, ни гусениц. Ничего. Танк просто парит в воздухе. Весь его корпус по кругу ощетинен стволами орудий, способными поразить местность на 360 градусов. Одна из самых паршивых для нас моделей техники чужаков.

Я уже видел их в действии, и, честно говоря, это не самые лучшие воспоминания моей жизни. Такой танк своим огнем сносит огромное высотное здание за несколько минут. Хорошо, что встречается подобная модель не часто.

У летучего танка практически нет слабых мест. Бронирован он полностью, даже днище, и мины ему, так сказать, по барабану. По барабану ему и наши гранаты. Тут требуется более серьезное оружие. Если бы дело происходило на поле боя, наши штурмовики вмиг бы его изничтожили. Но вызывать летчиков сюда, в город, нельзя — «крабы» на них сразу роем набросятся.