Звездные судьбы (Исторические миниатюры) (СИ)

"Муж сегодня поехал по своей должности на неделю, а может быть и дольше. Ты не можешь себе представить, как я тоскую, когда он уезжает! Вообрази и пожури меня за то, что я сделалась необычайно мнительной и суеверной: я боюсь - чего бы ты думала? никогда не угадаешь! - боюсь того, что мы оба никогда ещё не были, кажется, так нежны друг к другу, так счастливы, так согласны! На стороне только и слышно, что ставят в пример нас. Говорят молодые, новые супруги:"Нам только бы хотелось быть так счастливыми, как Анна Петровна и Александр Васильевич!" И нам теперь так трудно расставаться, что Василич три дня откладывал поездку: сегодня насилу решился выехать - и то потому, что получил на это предписание от начальства..."

У них не было ничего, кроме их любви, и они были счастливы. Места службы Александра Васильевича были мелки, неинтересны, приносили крохотный доход, на который едва можно было свести концы с концами - уныния в семье не было. Супруги даже исхитрялись устраивать какое-то подобие приемов, на которых присутствовали не титулованные аристократы, а такие люди, как Тютчев, Анненков, Тургенев. Последний, кстати, вот что написал о встрече с четой Виноградских:

"Вечер провел у некой мадам Виноградской, в которую когда-то был влюблен Пушкин. Он написал в честь её много стихотворений, признанных одними из лучших в нашей литературе. В молодости, должно быть, она была очень хороша собой, и теперь ещё при всем своем добродушии ( она не умна), сохранила повадки женщины, привыкшей нравиться. Письма, которые писал ей Пушкин, она хранит как святыню. Мне она показала полувыцветшую пастель, изображающую её в 28 лет - беленькая, белокурая, с кротким личиком, с наивной грацией, с удивительным простодушием во взгляде и улыбке...немного смахивает на русскую горничную вроде Варюши... На месте Пушкина я бы не писал ей стихов. Ей, по-видимому, очень хотелось познакомиться со мной, и, так как вчера был день её ангела, мои друзья преподнесли ей меня вместо букета. У неё есть муж на двадцать лет моложе нее: приятное семейство, немножко даже трогательное и в то же время комичное."

Интересно, правда, что "главная любовь" Тургенева - певица Полина Виардо - была просто на удивление некрасива. Так ведь известно: на вкус и цвет товарищей нет.

"Письма Пушкина она хранила как святыню..." И лишь жесточайшая нужда побудила Анну Петровну продать эти реликвии в журнал "Русская старина". Но и это не помогло: Александр Васильевич все чаще прихварывал, денег не было вовсе. Пришлось даже обратиться за помощью к давнему дпугу-любовнику Алексею Вульфу:

"Не подосадуй, мой друг, на меня, что я при сей верной оказии прибегаю к тебе за помощью, мой верный друг и моя опора! Помоги мне ещё раз... Не откажи мне, вышли сто рублей в Петербург". Но Анна Петровна не была бы сама собой, если бы это письмо-вопль не завершала такая вот фраза: "Весна так хороша, что я и тебе подобной желаю..."

К концу жизни от прежней красоты ничего не осталось. Современники, время от времени проявлявшие любопытство к той, которой так восхищался Пушкин, видели "маленькую-маленькую, сморщенную как печеное яблочко древнюю старушку в черной кацавейке, и разве только пара больших, несколько моложавых для своих 80 лет глаз немного напоминало о былом, давно прошедшем."

Александр Васильевич был по-прежнему нежно привязан к ней и окружал всевозможными заботами. Воистину, это оказалось любовью до гроба. Он скончался в начале февраля 1879 года. она пережила его лишь на четыре месяца и умерла в мае - самом любимом своем месяце, когда можно слушать соловьев, любоваться луной и наслаждаться необъяснимой и вечной красотой этого мира.

Красота, конечно, дело вкуса и вообще понятие спорное. Для Александра Сергеевича Пушкина Анна Керн была "гением чистой красоты". Но можно было бы сказать и по-другому

ЗАЧУМЛЕННЫЙ ДВОРЕЦ

"Король умер - да здравствует король!" - такова была традиционная формула начала каждого нового царствования во Фрвнции. Но восшествие на престол Людовика Пятнадцатого уместнее было бы предварить так: "Все умерли - да здравствует король!"

Людовик Четырнадцатый - будущий "Король-Солнце" - родился в 1638 году, когда у его родителей после почти двадцати пяти лет бесплодного брака не было уже никакой надежды обзавестись потомством и дать трону наследника. Младший брат короля, герцог Гастон Орлеанский (тоже, кстати, бездетный!) уже чувствовал на своем челе французскую корону, но... Почти сорокалетняя Анна Австрийская разрешилась от бремени первенцем - Людовиком, а два года спустя родила второго сына - Филиппа. И следующим королем, после того, как его отец, Людовик Тринадцатый, скончался, не дожив даже до сорока пяти лет, стал пятилетний Людовик, уже и в этом нежном возрасте понимавший, что он выше всех остальных людей по своему происхождению.