Звёздные войны (рассказы)

Коррелинец шокированно смотрел на того, кого когда-то шутливо назвал Малышом, и ощущал себя так, словно напротив стоит палач, уже приставивший к его лбу лучемет, готовясь выполнить приговор. Жуткое бессилие…

– Ничего такого, что не сделал с собой я сам, – дополнил Люк и коррелианец потерял дар речи от этого заявления.

– Браво… – раздались хлопки и все повернулись к наслаждающемуся зрелищем императору. Он подал знак, и Алые гвардейцы вышли из зала. – Просто великолепно. Ты – идеален, мой ученик. Последнее испытание. Давай…

Люк снял сейбер, и Сидиус одобрительно сжал его плечо, подойдя вплотную.

– Давай. Сделай это.

Он снова смотрел в ее глаза, и ничего не ощущал, отрезая себя от всего лишнего… а внутри бушевал ураган, терзающий острыми лезвиями, грозящий вырваться наружу, снося барьеры и разрывая контроль в клочья. Лея вздрогнула, отчаявшаяся, практически раздавленная обрушившейся на нее реальностью… У нее есть только одна попытка достучаться до стоящего напротив и готовящегося нанести смертельный удар существа, и ошибиться в выборе слов нельзя. Выбор. Снова промолчать, стыдливо отвернувшись, или сказать правду, похороненную моралью и правилами поведения, принятыми в обществе. Решение, которое неминуемо изменит вселенную… и её тоже. Принцесса прикрыла на миг глаза, собираясь с духом и отбрасывая всё наносное. Она выдернула ладонь из руки Соло, сделала маленький шаг вперед и посмотрела прямо в душу стоящего напротив чудовища.

– Я люблю тебя, Люк.

– Как брата.

– Нет.

Люк замер, осознавая сказанное. Одно-единственное слово, подействовавшее, словно удар бронированным кулаком в висок. Он дрогнул, полностью теряя контроль.

Нет.

Это было так, словно в ее грудь вонзили раскаленную цепь, связавшую их воедино. Еще одна впилась крюком в разум. И еще. И еще… Они пронизывали их, сплетая в одно единое целое, спаивая, сращивая, соединяя. Люк моргнул, слыша грохот разлетающихся осколков, истаивающих в хлынувшем от него жаре, расплавляющем стену отчуждения, выстроенную им самим в своем разуме. Он стоял все в той же кромешной Тьме, но теперь ясно видел Свет отвыкшими от его сияния глазами.

– Сделай это, ученик! – отдал приказ Палпатин, и Люк с радостью ему повиновался.

– Да, Мастер.

С гудением зажегся алый клинок, Скайуокер шагнул, начиная движение… и плавно развернулся, выпрямляя руку, твердо сжимавшую рукоять из чистого электрума, вонзая меч прямо в сердце Палпатина, стоящего слишком близко к своему идеальному ученику.

– Испытание завершено… – оскалился Люк в лицо замершего от внезапного понимания ситха. – Правило Бейна, Мастер. Благодарю за то, что обучили меня как следует.

Следующий удар снес императору голову, заставив Соло разразиться восхищенной матерной тирадой. Скайуокер не обращал на него никакого внимания: от повелительного жеста кандалы слетели, и впервые за целую вечность он смог к ней прикоснуться.

– Здравствуй… Люк.

– Здравствуй… Лея.

Их руки соприкоснулись, заставив Соло захлебнуться словами и потрясенно застыть. А в следующую секунду они уже исступленно целовались, не обращая ни на что внимания.

Вселенная вздрогнула, когда в Силе вспыхнула двойная звезда.

Темная… и Светлая.

Они хохотали, как безумные, ощущая биение своих сердец, и ничто не казалось более важным, чем этот момент. Потом они все уладят… Хан будет молчать о том, кто они друг другу, а остальные не знают. В массы пойдет история о выращенном клоне, о попытках императора сломить его волю и прочий героический пафос. Все это будет потом. Люка это не волновало… он нашел свой Свет, пусть и увидел его только во Тьме.

Способный ученик

– Отец?

– Да, Бен?

Сидящий в глубоком мягком кресле мужчина, закутанный в мантию, слегка повернул голову. Из под низко надвинутого на лицо капюшона было видно только подбородок с ямочкой и красиво очерченные губы.

– Ты это так спустишь?

Молодой парень, голубоглазый, светловолосый, одетый в строгую одежду, нервно ходил взад-вперед перед сидящим. Мужчина в кресле хмыкнул, откидывая голову на подголовник, правая рука, затянутая в кожаную перчатку, лениво шевельнулась.

– С чего ты взял, сын? Я, хоть и… хм… джедай… всепрощением не страдаю. Уж это все давно должны были усвоить.

– Ну, как видишь, некоторые на это надеются, – буркнул парень, продолжая мерить шагами пространство.

– Зря, – припечатал сидящий, сильнее запахивая мантию и прикрывая глаза. – Это они зря. Я давно уже излечился от юношеского идеализма и глупой наивности. Их из меня выбили. Буквально.

Юноша искоса посмотрел на отца, раздираемый сомнениями и невысказанными словами.

– Бен.

Рука в перчатке похлопала по широкому мягкому подлокотнику.

– Сядь.

– Но…

– Сядь, Бен, – голос мужчины похолодел и парень подчинился. Люк повернулся к сыну, слегка сдвинув капюшон назад.

– Не волнуйся, сын. Это ему так даром не пройдет.