Звёздные войны (рассказы)

В конце концов весь этот идиотизм так его допек, что Квай начал возмущаться прямо в зале Совета, изливая душу пакостно ухмыляющемуся Мейсу. По мере излияния добродушно-насмешливая атмосфера изменилась на агрессивно-деловую. Мейс дослушал импровизированную речь, сузил глаза и положил руки на подлокотники алого кресла. Квай, распаленный возмущением, к своему стыду не отреагировал адекватно, но слова главы Ордена мигом прочистили ему мозги.

– Мастер Джинн. Вы пишете отчеты о миссиях?

– Да! – агрессивно выставил сломанный в глубокой юности нос Квай.

– Процитируйте первые два абзаца.

– Э-э-э… – глубокомысленно протянул Джинн. Винду поспешил закрепить успех:

– Более осмысленно, пожалуйста.

– Я действовал по воле Силы? – рискнул Квай, понимая, что где-то прокололся. Мейс покачал головой:

– Так кто пишет отчеты? Мастер Джинн?

– Я.

– Откройте ваш последний отчет. Шестая страница, пятый абзац сверху. Читайте. А мы послушаем.

– «Мастер Джинн гордо расправил широкие плечи, взирая на валяющихся в пыли работорговцев с осуждением и джедайским смирением. „Теперь, – голос Мастера был полон мудрости, – вы встанете на путь исправления! И никогда не причините вреда ни одной жалкой форме жизни!“» ЧТО?!

– Жалкие формы жизни, да, мастер Джинн? – Мейс улыбнулся не менее зубасто, чем акул с Шили. Квай сглотнул, с ужасом пялясь на экран датапада. – Джедайское смирение? Мудрость? Так кто пишет отчеты? Вы или ваш падаван – очередная ЖАЛКАЯ форма жизни?

– Я…

* * *

Разнос был просто эпичным. Квай получил за все и сразу: и за прошлое, полное умалчиваний, ошибок и самомнения. И за темное настоящее. И, авансом и с горочкой, – за гораздо более определенное будущее, наполненное отчетами, следованием протоколу, уроками этики, а также ясельным долгом.

Когда потрепанный Квай вывалился в коридор, слезы едва не текли по его щекам – так ему было жаль самого себя. А Мейс еще и сообщил, что если Джинн облажается, то Совет выставит отчеты в полностью свободный доступ – галактика должна знать своих героев!

Зная самого себя, Квай заранее готовился к неизбежному.

Квартира встретила его запахами обеда, свежезаваренного чая, а также внимательным взглядом падавана, штудирующего очередную сопливую лабуду. Так вот откуда Оби-Ван позаимствовал эти высокопарные обороты! Джинн уже открыл было рот, чтобы выразить возмущение, но Кеноби с намеком показал очередную вырвиглазно розовую обложку, и Джинн увял, решив вечерком сходить на нижние ярусы: напиться до соплей и получить массаж всего тела от меркантильных красоток.

А потом можно будет и помедитировать: к ясельному долгу надо готовиться заранее.

* * *

– Нет, это читать решительно невозможно, – Мейс с отвращением отодвинул датапад с отчетом Джинна, написанный жутким канцелярским языком. Внушение сработало, даже слишком хорошо: Квай-Гон перестал перекладывать свои обязанности на чужие плечи. А слава… Ну, слава проходит быстро.

* * *

Много лет спустя.

– Асока? – Оби-Ван нахмурился, наблюдая, как его гранд-падаван мучительно медленно стучит пальцами по экрану. – Что ты там пишешь?

– Отчет, – процедила Асока, с ненавистью пялясь на датапад.

– Отчет? Это, вообще-то, обязанность твоего мастера. Где Энакин?

– Гонки. В компании одного сенатора. Победитель будет увековечен в Зале Славы.

– Ах вот как… – протянул Оби-Ван, пробегая взглядом по отчету. – Хм. Знаешь, Асока, а ведь ты неправильно пишешь отчет.

– То есть? – испуганно развернулась девочка. – Как это – неправильно?

– Я тебе сейчас все объясню, – промурлыкал магистр, растягивая губы в жуткой улыбке. – Энакин хочет славы? Он ее получит. С твоей помощью.

* * *

– Великая Сила! – оторопело пробормотал Палпатин, вчитываясь в строки добытого шпионами отчета о миссии Скайуокера. – Что это?!

«Рыцарь Скайуокер гордо расправил широкие плечи, взирая на валяющихся в пыли работорговцев с осуждением и джедайским смирением. „Теперь, – голос рыцаря был полон мудрости, – вы встанете на путь исправления! И никогда не причините вред ни одной жалкой форме жизни!“»

Что за ерунда?!

Палпатин зарылся в папки, добыл в конце концов отчет наблюдателя, сухие строчки которого недвусмысленно описывали устроенную Скайуокером резню среди работорговцев. Подумал. Сравнил с храмовым отчетом. Снова подумал. Перечитал докладную записку: популярность рыцаря за последнее время резко выросла.

– Хм. Так ты жаждешь славы, мой мальчик?

* * *

Энакин вжался в кресло, упираясь в паркетный пол ногами. В последние полгода канцлер вел себя странно, и с каждой встречей градус странности все повышался. Он начал дарить Скайуокеру дизайнерскую одежду, эксклюзивные вина и деликатесы, приглашать в жутко пафосные закрытые клубы. Знакомить привыкшего к простоте и строгости джедая с погрязшими в роскоши и пороке богачами, провожавшими парня масляными взглядами. А уж их мысли! Энакина тошнило ежесекундно. А их жены-любовницы-дочери?!