Звёздные войны (рассказы)

Чтобы поймать Люка пришлось приложить множество усилий… и лишиться трех отрядов Инквизиторов – парня требовалось захватить живым и неповрежденным… а Скайуокер сопротивлялся изо всех сил. В конце концов его смогли вырубить, но потери были ужасающими, впрочем, Вейдера это не волновало. Выживших он добил лично, оставив гнить их трупы на Эндоре, забрав с собой на «Палач» не только сына, но и его ближайших друзей, перед этим основательно проредив их ряды.

Темный лорд довольно смотрел на плененного сына, и предвкушал, как постепенно приведет его на Темную сторону, вытравив из мальчишки Свет и прочие глупости. Люк встанет рядом с ним, как его сын и наследник, как его ученик, а затем… как Темный лорд. Вдвоем у них есть все шансы сокрушить Палпатина – старик засиделся на троне, да и прогрессирующее безумие все сильнее вредит ему же и доставляет неприятности и самому Вейдеру.

Да, вдвоем они сбросят старого ситха с пьедестала и будут править Империей… теперь главное – успеть доставить сына в тайное убежище, пока не прознал император – у старика много шпионов с острыми глазами и чуткими ушами… а также со слишком длинными языками. Надо его отвлечь. Может, отдать ему эту наглую принцессу с ее ухажером? Этот мерзавец со своим летающим куском космического мусора много нервов и крови ему попортил, настало время расплачиваться за погибшие нервные клетки ситха.

Хорошо хоть, эту мохнатую образину пристрелили… одной проблемой меньше…

Ситх развернулся и вышел из каюты, оснащенной как смесь тюрьмы самого строгого режима и медблока для особо тяжких больных. Захлопнулись толстенные двери, защелкнулись запоры, у двери встала охрана, преданная лично ему, Вейдеру.

Теперь надо успеть…

Ситх успел сделать только десять шагов, как адъютант, почтительно следующий за ним, подал голос.

– Милорд, вас вызывает Император.

Мужчина сжал кулак, сдерживая взметнувшуюся вокруг него тяжелым плащом ярость.

– Переведите вызов в мою каюту, – прогрохотал Вейдер, направляясь к своим покоям. В груди стучало: он уже знает. Ты опоздал.

* * *

«Палач» завис на орбите Корусканта и сидящий в массивном кресле старик поднял голову. По морщинистым губам ситха пробежала жестокая улыбка… Наконец! Его доставили… Император чувствовал клубящийся на орбите массив Тьмы и ярости – Вейдер. И колющая погруженную в мрак душу ситха острыми лучами ослепительно-белая звезда – Люк Скайуокер.

Сильный. Светлый. Верный. Истинный сын своего отца: убивает не колеблясь, идет напролом, верен своим убеждениям. В принципе, ситха в парне устраивало практически все, кроме цвета Силы и объекта верности. Верность Скайуокера должна принадлежать ему. Только ему! Не Вейдеру, не Альянсу, не Свету или Ордену Джедаев, которого парень, к слову, и в глаза не видел…

Его верность должна принадлежать Императору и Империи. Но на первом месте должен быть он… Сидиус. Император. И он этого добьется… ведь временем и методами его никто не ограничивает.

* * *

Вейдер метался по своим покоям на «Палаче», задыхаясь от бессильной ярости. Глупо было думать, что Император не узнает про поимку Люка… глупо и самонадеянно. Все мечты ситха разлетелись в пыль, когда голограмма Сидиуса, алчно сверкая желто-алыми глазами, отдала приказ: «доставить пленников на Корускант».

Не подчиниться было нельзя, и ситх, едва не воя от злобы, отдал распоряжения капитану. Все эти дни в гипере он провел в камере сына… просто сидел рядом, медитировал… разговаривал. Он выплескивал в тишине свои размышления по поводу грядущего, рассказывал о своих планах и надеждах… естественно, ответов не было, парня все также держали на внутривенном питании и накачивали наркотиками, но так у ситха создавалось впечатление, что они беседуют. Все-таки, одиночество – вещь никому не идущая на пользу, даже ситхам.

Император затребовал себе не только Люка, но и остальных: принцессу Лею, Хана Соло, Мон Мотму. И Вейдеру пришлось их отдать… а затем, пришлось отступить. Палпатин, улыбаясь ранкоръей улыбкой, приказал ему заняться не уничтоженным до конца флотом повстанцев… и вообще, зачистить как следует Внешнее кольцо, усилив эскадру кораблями Трауна.

И ему пришлось подчиниться. Опять. Снова. Как всегда…

* * *

Легкие клокотали, голова кружилась от голода и побоев. Тело онемело, превратившись в одну сплошную рану. Шок. Он уже не ощущал боли… ничего не ощущал, находясь в странном, подвешенном состоянии. Сколько он здесь? Люк не знал… не помнил. Долго. Полгода? Год? Непонятно. Долго.

Если первое время он еще как-то ориентировался, то теперь… когда он то и дело отключается, теряя сознание на неопределенный срок, ни о каких датах и речи не идет. Теперь у него другой отсчет времени. От смерти до смерти.

Первой казнили Мотму. Все, как положено: объявление, император на троне, охрана и палач, а также толпы народа и прорва снимающих все в прямом эфире журналистов. Публичные казни, они такие… Шумные.