Звездные войны. СССР против США

Но дело не только в этом. Средств и Советский Союз на освоение космоса выделяет немало. Но у нас, к сожалению, много недостатков в планировании, организации и руководстве работами. О каком серьезном планировании космических исследований можно говорить, когда у нас нет никакого плана полетов космонавтов. Кончается октябрь месяц, до конца 1965 года осталось немного времени, а ни один человек в Советском Союзе не знает, будет ли в этом году очередной полет человека в космос, каково будет задание на полет, какова продолжительность полета. Такое же положение было и во всех предыдущих полетах кораблей-спутников "Восток" и "Восход", что создает совершенно ненормальную обстановку в период подготовки космонавтов к полету, не позволяет заблаговременно в спокойной обстановке готовить экипажи.

Мы знаем, что в стране есть планы создания космической техники, знаем решения ЦК КПСС и правительства с конкретными сроками изготовления космических кораблей. Но мы знаем также, что многие из этих решений не выполняются совсем, а большинство выполняется с большим опозданием по срокам. <…> Космосом занимаются все: Ракетные войска, ВВС, ПВО, ВМФ и другие организации. Такая раздробленность усилий и средств на освоение космоса мешает делу, много времени уходит на согласование планов и решений, на решениях часто отражается ведомственный подход к делу. <…>

Командование ВВС и мы, космонавты, неоднократно обращались в Генеральный штаб, к министру обороны и в Военно-промышленную комиссию с конкретными предложениями по строительству и оборудованию космических кораблей, способных решать задачи боевого применения. Наши предложения, как правило, не поддерживались руководством Ракетных войск. Мы получали резолюции: ""Востоки" военного значения не имеют, заказывать их нецелесообразно". "Заказывать "Восходы" не будем, нет средств". <…>

Почему для полетов космонавтов не строят корабли? Во всяком случае, не из-за недостатка средств. Это происходит потому, что руководители Ракетных войск больше верят спутникам-автоматам и недооценивают роль человека в космических исследованиях. Стыдно признаться, но это факт: в нашей стране, первой пославшей человека в космос, четыре года ведутся дискуссии, нужен ли человек на борту военного космического корабля.

В Америке этот вопрос твердо и окончательно решен в пользу человека, а у нас и сегодня многие ратуют за автоматы. Только этим можно объяснить, что у нас на 30–40 спутников-автоматов строится 1–2 обитаемых корабля. Многие спутники-автоматы стоят гораздо дороже обитаемого корабля, многие из них не достигают цели. <…>

Мы не собираемся умалять значение автоматических космических аппаратов. Но увлечение ими по меньшей мере вредно. На "Востоках" и "Восходах" можно было бы провести большой комплекс очень нужных военных исследований и расширить продолжительность полета до 10–20 суток. Но у нас нет кораблей, не на чем летать, не на чем выполнять программу космических исследований. <…>

Дорогой Леонид Ильич! Мы знаем Вашу большую занятость и тем не менее просим Вас познакомиться с нашими космическими делами и нуждами.

Приближается 50-летие Великого Октября. Нам очень хотелось бы для этого великого праздника добиться новых больших побед в космосе.

Мы глубоко убеждены в том, что решение вопроса об объединении военного космоса на базе ВВС, продуманное планирование космических исследований и создание космических кораблей для решения задач боевого применения пилотируемых космических летательных аппаратов в значительной мере укрепит оборонную мощь нашей Родины.

Подписи: Гагарин, Леонов, Беляев, Титов, Николаев, Быковский, Комаров".

Из документа прямо следует, что первые космонавты призывали правительство СССР создать военно-космические силы. Но самое интересное, что их мечтам суждено было сбыться.

ПРОЕКТ ВЛАДИМИРА ЧЕЛОМЕЯ

За год до появления секретного письма космонавтов, 12 октября 1964 года, в Особом конструкторском бюро № 52 (ОКБ-52), находящемся в подмосковном Реутове, состоялось совещание руководящих сотрудников предприятия, на котором генеральный конструктор Владимир Челомей предложил концепцию станции для решения "оборонных, научных и народнохозяйственных задач". Челомей, много лет отдавший конструированию передовой военной, прежде всего реактивной, техники, видел в такой станции мощное средство оперативной космической разведки, намного превосходящее по возможностям все созданные к тому времени образцы. Ему представлялся своеобразный космический наблюдательный пункт с комфортабельными условиями для жизни и хорошим оснащением, со сменяемым экипажем из двух-трех человек сроком полета один-два года. И Челомей нашел понимание у руководства.