Звездные войны товарища Сталина. Орбита «сталинских соколов»

Сталин сломал карандаш. Это было не волнение. Это был гнев. Сталинские усы дернулись, ноздри шевельнулись, но вождь все же сдержался. Как всегда, когда он волновался, прорезался акцент.

– Ви, товарищ Менжинский, свои поповские штучки бросьте. Что значит «надэяться»? Нам увэренность нужна. Нэужели вы думаете, что Политбюро устроят ваши прэдположения?

– Не устроят, товарищ Сталин, – подтянулся чекист, – но в любом случае там стоит уникальное оборудование, которое нам еще понадобится.

Сталин смотрел сердито.

– А вы представляете, что будет, если им на Западе поверят и откликнутся на их кровожадные призывы?

– Да, товарищ Сталин.

– Я не представляю – а он, видите ли, представляет!

Генсек раздраженно подхватил трубку и стал набивать её, просыпая табак на стол.

– Так что же будет, товарищ Менжинский?

– Война, товарищ Сталин!

Генсек зажег спичку и долго-долго водил огоньком по тлеющему табаку. Размеренность привычных движений помогла укротить гнев. Уже гораздо спокойнее он сказал:

– Вы все правильно говорите, товарищ Менжинский, другое дело, нужна ли она нам именно сейчас…

– Нет, товарищ Сталин.

Слово слетело с губ легко и просто. Война так и так неизбежна, так чего же бояться неизбежного?

И опережая новый вопрос вождя, добавил:

– Прежде чем они там на что-то решатся, станция снова станет нашей.

А потом чуть тише добавил:

– Или её совсем не будет…

Дымя трубкой, Генсек прошелся по кабинету, от глобуса до книжных полок. Словно черпая силу для непростого решения, Сталин провел по корешкам недавно вышедшего многотомного ленинского Собрания сочинений. Темно-синие с золотым тиснением корешки поделились ленинской мудростью. Конечно, риск тут присутствовал, но риск оправданный.

– Сколько вам нужно времени? – уже спокойно спросил он, косо глянув через плечо.

– Нам нужно два-три дня, чтоб попробовать новые способы…

– Вроде не оправдавшей себя аппаратуры профессора Бекаури?

– Мы решаем этот вопрос, товарищ Сталин, – неожиданно твердо ответил Менжинский. – И не сомневаюсь, что в самое ближайшее время решим. Слово коммуниста!

САСШ. Вашингтон Июнь 1930 года

…Вашингтон и Нью-Йорк разделяло не маленькое расстояние, только никого из собравшихся в президентском кабинете это не утешало. С неба рукой подать было до любого города на Земле. Кто бы ни обосновался там, над их головами – «белые» или «красные», у этой шайки были длинные руки. Длинные руки и нахальные, безумные требования.

– Они требуют, чтоб мы объявили войну Советам.

Приглашенные к президенту САСШ на совет промолчали, понимая, что это всего лишь начало разговора.

– У нас не так много альтернатив, – продолжил президент. – Либо они помогают нам разгромить большевиков своим чудовищным оружием, и мы помогаем им создать Россию в границах 1914 года, либо они постепенно разрушат наши города. Дом за домом. Квартал за кварталом…

Что это значит, никому объяснять не требовалось. Начавшее в конце апреля регулярное вещание, телевидение Нью-Йорка доводило до небольшого числа владельцев телеприёмников картинки разрушений прямо с места событий, а что уж говорить о прессе.

О разрушениях в Нью-Йорке писали все газеты, добавляя хаоса в неустойчивую жизнь американцев. В каждом листке от желтых до самых респектабельных можно было найти фотографии и рисунки разрушенного Бруклинского моста и развалины Манхэттена.

– Однако!

– Неужели мы ничего не можем противопоставить этой наглости?

Президент смотрел на мистера Вандербильта с вызовом, словно немалая часть вины за происшедшее лежала на нем.

– У профессора Теслы не получилось…

Президент уже знал о неудаче, но не преминул вставить шпильку миллионеру.

– Разрушать горы вы можете, а принести пользу родине…

Не обращая внимания на слова и тон, мистер Вандербильт продолжил:

– Пока наши специалисты пытались поймать их «на мушку», большевики…

– Большевики?

Миллионер не стал спорить. Он-то точно знал, кто стоит за разрушением Нью-Йорка.

– Ну, ладно, русские перепахали окрестности лаборатории. В само здание, слава богу, не попали, а вот по линии электропередачи прошлись основательно…

Опережая вопросы, которые вертелись на всех языках, мистер Вандербильт закончил:

– Первый раз мы восстановили электроснабжение, но они на каждом витке продолжали обрабатывать район и с третьего раза разрушили лабораторию.

Он отрицательно покачал головой.

– Боюсь, тут ничего не выйдет.

– А Франция? Они не хотят ответить на нанесенное оскорбление?

– Хотят. Но не могут. Им, как и нам, нечем.

– Надо признать, они дают нам повод. Хороший повод, – проворчал глава Военного департамента. У него единственного из собравшихся был вид нерастерявшегося человека. Что там говорить – браво выглядел генерал. Когда слова сливались в общий шум, он немножечко напоказ ковырял в ухе мизинцем и ждал. – В конце концов, мы можем посчитать, что там сидит тот, кто нам выгоден – «красные» или «белые»..

– А вам не приходило в голову, что это ловушка? Почему, если там инсургенты, они сами не разрушат свой Кремль? Хотя бы для подтверждения своих намерений перед мировым сообществом.