Звездные войны товарища Сталина. Орбита «сталинских соколов»

… До бухты оставалось не более получаса хода. Десятки раз швартовавшаяся там команда «Кессин-мару 8» чувствовала каждую минуту, подгадывая сборы к тому моменту, когда сходни протянутся на берег. Все это делалось не раз и не два. Чанг аккуратно складывал в мешок подарки, что вез семье, в который раз прикидывая – не забыл ли кого. Полюбовавшись новой курительной трубкой, он протянул руку, чтоб вернуть её в коробку, когда корабль задрожал и накренился. Чанга отбросило к двери, и он спиной, как это бывало в смешных фильмах белых людей, что он видел в Сан-Франциско, покатился по коридору. Оказывается, это было не так весело, как в кино, и не понравилось не только ему!

В воздухе висели крики и проклятья. Каждый, кто не откусил язык, крыл рулевого, вспоминая на пяти языках дурные привычки и самого рулевого, и его ближайших родственников. Команда хоть и находилась на японском судне, все ж была интернациональной.

Через пару минут, кряхтя от боли, Чанг выполз на палубу, сжимая в кулаке обломки никому не доставшегося подарка. Там злые моряки обступили рулевого, а тот, бледный как покойник, все тыкал за борт трясущейся рукой, тихонько подвывая. Даже с одного взгляда видно было, что ему так плохо, что хуже – только убить.

Чанг не поленился, перегнулся поглядеть на его оправдания. Море под ними потеряло свой цвет и длинной волнующейся прямой соединяло корабль с берегом.

А там, где на мысу всегда стоял высоченный утес, теперь не стояло ничего.

Только дым и раскаленное до красноты каменное крошево…

Станция повернулась, и луч вновь хлестнул по Земле.

Китай Июнь 1930 года

… За окном поезда тянулось бесконечное, уходящее за горизонт рисовое поле.

Кое-где на нем виднелись фигурки крестьян, копошившиеся в иле. Их было немного, и это подчеркивало бесконечность предстоящего труда. Они словно по колено стояли в зеркале. Хотя солнца из-за туч почти не было видно, серебристый блеск спокойной воды слепил глаза. В ней отражались облака и яркое пятно скрытого солнца.

Особенно хорошо было смотреть на эту картину из окна пульмановского вагона и не чувствовать ни сырости в ногах, ни запаха тины и ила, ни ноющей боли в согнутой спине. Условия существования пассажира-европейца в вагоне первого класса существенно отличались от условий жизни китайского крестьянина. У китайца в руках мотыга и солнце над головой, а тут…

Колеса глухо постукивали, покачивая в такт перестуку портвейн в больших тяжелых стаканах, сигарный дым, свиваясь в затейливый жгут, уходил в вентиляционную трубу. Хорошо…

– Посмотрите, дон Диего, какая прелесть…

Дон Диего, представитель фирмы Крохлеммер в Восточной Азии, кавалер и любитель живописи, привстал, чтобы увидеть.

– О, да… Красиво… Похоже на Сислея… Обратите внимание на тени. Видите? Вон там, где стоят те четверо?

Продолжалось это полсекунды, не более.

Что-то пробежало по земле, вздев в воздух полосу грязного пара. Рев изверженной воды оглушил на мгновение и пропал, только в небе, в облаках, висящих над равниной, медленно затягивалась идеально прямая прореха. От горизонта до горизонта.

– Что это? Аэролит?

Ответить на вопрос дон Диего не успел. Поезд завизжал тормозами, стараясь остановиться до того места, где невероятный луч разрезал железнодорожные рельсы и сплавил насыпь в стекловидную массу.

Станция сделала еще один кувырок, и удар пришелся по Луне…

Луна. Море Спокойствия Июнь 1930 года

Лунный день только начался, и серебристо-белая поверхность спутника Земли не успела прогреться. Равнину еще пересекали тени от скал и кратеров. Первобытный хаос пустоты и кое-как наваленных камней еще хранил холод мирового пространства.

Луч пронесся по касательной, срезав верхушки трех тонких пиков и сбросив вниз вековые пласты космической пыли, унесся в бесконечный полет в сторону созвездия Рыб. С Земли это никто не видел, но если б кому-то из земных астрономов и пришло в голову рассматривать Луну, то он удивился бы, увидев многокилометровую прямую линию, несколько часов державшуюся над лунной поверхностью.

СССР. Шпицберген Июнь 1930 года

Следующую отметку луч оставил на острове Шпицберген. Распоров облачный покров, луч стремительно коснулся снега и, пробежав по нему до берега моря, канул в воду, подняв фонтан пара. Полоса черной оттаявшей на метр вглубь земли сменилась блеском бурлящего кипятка, растворяющего в себе белоснежные льдины…

Орбита Земли. «Иосиф Сталин» Июнь 1930 года

…Ни одного глупого вопроса не прозвучало. Не было сейчас места глупым вопросам.

Станция кувыркалась, словно подброшенная метким выстрелом консервная банка. Земля притягивала её, заставляя крутиться вокруг себя, и станция своим лучом полосовала её поверхность.

Нет, все-таки один глупый вопрос все же прозвучал.

– Насколько её хватит?

Это спросили со «Степана Разина». Ни Деготь, ни Федосей отвечать не стали. Да там, собственно, никто и не ждал ответа. Кто ж его знал, этот ответ?