Звездные войны

— Утром, — согласился с отцом Оуэн.

***

На рассвете, прежде чем уйти, мужчины осмотрели ограду и плотно позавтракали. Шми приготовила им еду и пошла к влагоуловителям — собрать грибов, как делала каждое утро. Они намеревались встретить ее по дороге на ферму Доррсов, но нашли только следы.

Цепочку следов Шми прерывали другие. Множество ног, обутых в мягкие опорки.

И тогда Клигг Ларс, самый сильный и сдержанный человек, какого только знали в этом краю, опустился в песок на колени и заплакал.

— Нам придется пойти за ней, папа, — сказал у него за спиной уверенный голос.

Клигг поднял голову и не смог отыскать на лице сына былого простодушия. Рядом с ним стоил взрослый мужчина.

— Мама жива, — со странным, почти неестественным спокойствием сказал Оуэн. — И мы не можем оставить ее тускенам.

Клигг вытер слезы, те, которые не успел высушить ветер. Потом мрачно кивнул.

— Свяжись с соседними фермами, — сказал он.

Глава 3

— Вон они! — раздался крик.

Шольх Доррс указывал вперед, второй рукой управляя гравициклом так ловко, словно всю жизнь просидел в седле.

Проследив его жест, остальные увидели цель: клубы пыли, которые поднимали банты. В реве моторов и призывах к возмездию фермеры, разозленные как никогда, помчались в погоню Клигг Ларс, пригнувшись к рулю, зло скалил зубы и рычал, словно просил машину лететь еще быстрее. Да, Клигг хотел поскорее оказаться в самой гуще схватки, чтобы взять тускенов за глотки.

Уже были видны и банты, и их закутанные в тряпки долговязые всадники.

Раздался еще один вопль.

Только на этот раз не ярости, а ужаса.

Никому и в голову не пришла мысль о засаде: до тех самых пор, пока первые гравициклы не миновали туго натянутую — почти невидимую на такой скорости проволоку, а их обезглавленные наездники не рухнули на песок. Остальные попытались затормозить, кое-кто не справился с машиной и тоже оказался поверженным. Клигг понял, что едва ли сумеет вовремя остановиться, поэтому он просто встал ногами на седло и прыгнул. Освободившийся от седока гравицикл под острым углом ушел в небо.

На одну ногу словно плеснули кипятком, и в следующий миг Ларс растянулся на земле. Мир заволокла кровавая дымка. Куда бы он не повернул голову, всюду видел лишь тяжелые сапоги кочевников и обутые в ботинки ноги фермеров. Еще ему показалось, что он слышит голос сына, Оуэн звал его, только непонятно, с какой стороны. В ушах звенело.

Над самым лицом промелькнул край пыльного, пропахшего потом и мускусом балахона, Ларс наугад махнул рукой, зацепил ногу пробегавшего мимо тускена. Тот споткнулся, но не растерялся. Мгновенно развернувшись, кочевник по короткой дуге опустил на врага тяжелый топор. Клигг был так зол, что на этот раз даже не понял, больно ему или нет. Он держал ногу тускена мертвой хваткой. Тот попытался вырваться. Ларс не отпускал. Кочевник еще раз дернулся в сторону, поднимая над головой оружие. Фермер приподнялся и из последних сил ударил его. Тускен упал.

В общем гаме трудно было разобрать отдельные голоса. И люди, и тускены кричали совершенно одинаково. Ларс не вслушивался, сжимая горло ненавистного врага. Ему показалось мало, он ударил тускена головой о землю, не отпуская горла. Он бил и бил, пока кочевник не перестал сопротивляться.

— Отец!

Крик вернул его к реальности. Ларс разжал руки, тускен остался лежать неподвижно. Клигг оглянулся и увидел, что Оуэн схватился врукопашную с другим разбойником. Фермер хотел поспешить на помощь и…

… сильно ударился о землю. Он недоуменно извернулся, сжав кулак, ожидая, что тускен не настолько мертв, насколько казался, но увидел совсем другое. Человек Песка лежал там, где упал, а подвело Ларса его собственное тело.

Только сейчас Клигг сообразил: кровь, которая быстро впитывалась в песок, его собственная. Он недоуменно моргнул, разглядывая отсеченную конечность — та валялась неподалеку от упавшего гравицикла. Клигг потянулся к ней.

Мимо, обдав Ларса горячим воздухом и запахом нагретого металла, пролетел гравицикл. Кто-то из фермеров спасался бегством. Ларс закричал ему вслед и не услышал собственного голоса. Накатила новая волна жара, еще одна тень перекрыла солнце, но на этот раз гравицикл остановился. Клигг поднял руки. Он успел схватиться за раму, но заползти в седло не успел — машина резво взяла с места.

— Держись, отец! — прокричал ему водитель, не оборачиваясь.

И Клигг Ларс держался. С тем же упрямством, с каким управлялся на ферме в тяжелые времена, с той же решительностью, с какой отвоевывал у пустыни капли воды, Клигг Ларс держался. За всю прошлую жизнь ему не доводилось участвовать в такой гонке, но он держался.

Ради Шми, ради единственного шанса на ее спасение.

Он не знал, сколько прошло времени, когда Оуэн остановил гравицикл и спрыгнул на землю. И как Оуэн наскоро останавливал хлещущую из обрубка ноги кровь и перевязывал рану, Ларс не видел, потому что к тому времени уже потерял сознание.