Звездные врата. Новая порода

К тому же, выйдя из помещения с радужными гобеленами во двор, Кинкар облегчённо вздохнул. Сууд не вернул его в мрачное подземелье, в котором он оказался после прибытия. Юношу провели по лестнице в комнату на верху башни. Хоть она тоже была голая, но всё же с примитивной кроватью, столом и скамьёй и могла бы служить жильём младшего офицера. Руки ему развязали, на стол поставили грубую еду, потом ушли. Потирая запястья и морщась от боли, вызванной возобновлением кровообращения в посиневших распухших руках, Кинкар подошёл к окну и взглянул на У-Сиппар.

13. Испытание мор дом

Может, потому что смотрел он под необычным углом, не снизу вверх, а сверху вниз, на крыши и башни, У-Сиппар показался Кинкару нереальным городом, в котором, как во сне, самое естественное и обычное сочетается со странным и причудливым. Крепость окружали древние каменные здания, работа коренных гортиан, которые своими башнями и наклонными деревьями-крышами устремлялись к звёздам ещё до того, как звёзды с такими катастрофическими последствиями спустились к ним сами. А рядом поднимались совсем другие сооружения, наросты явно чуждого происхождения. Их было немного, но достаточно, чтобы исказить общие очертания У-Сиппара, превратить город в нечто извращённое и позорное.

Да и сама крепость представляла собой часть этого смешения, чудовищный гибрид, скорчившийся на искусственном холме, так что тень его с восходом и заходом солнца угрожающе накрывала теснящиеся внизу дома. Основание крепости было каменным, остальное — новое. Эта вторая половина металлически блестела, холодно, гладко, как меч, нацеленный в небо.

Кинкар насчитал четыре… нет, пять почти одинаковых сооружений в У-Сиппаре. Они не могли все сразу служить жилищами лорда Руда. Но в каждом ощущалось звёздное волшебство. Самое дальнее от нею здание было расположено прямо на берегу, так что морские волны лизали его основание. И хотя в гавани стояло немало кораблей, которые обычно проводят холодное время года в порту, когда опытный моряк не решится выйти в капризные воды, ни один корабль не покачивался вблизи башни. Кинкар не мог догадаться, с какой целью она сооружена.

Осмотрев У-Сиппар, вернее, ту его часть, что была видна в узкое окно, Кинкар занялся более неотложным делом: стал искать пути побега, и не только из этой комнаты, но и вообще из крепости. Окном воспользоваться не представлялось возможным. Разве что удастся уменьшиться до размеров Воркен и вдобавок заполучить её крылья. Единственная попытка показала, что дверь надёжно закрыли снаружи. Осмотр кровати лишил надежды, что её удастся разобрать и использовать прутья как импровизированное оружие. То же самое оказалось справедливым для стола и скамьи. Верхнюю куртку с нашитыми на ней металлическими кольцами и пояс у него отобрали, так что не осталось не только оружия, но даже ножен. И так как он не герой из сказаний кузнецов песен, он не мог выйти и при помощи испытанного заклинания.

Но есть-то он мог. Подойдя к столу, Кинкар этим и занялся. Пища была грубая, такую подают рядовым стражникам. Но это была не тюремная баланда, и он до последней крошки прикончил чёрствый хлеб и допил кислый франгаловый сок. Потом лёг на кровать и постарался оправдать мнение лорда Руда о своей сообразительности.

Лорд Руд! Чем он походил на человека, каким был его отец на альтернативном Горте? Странно… Кинкар взял в руки Связь. Могло ли изменение в истории привести к изменению характера человека? Лорд Диллан говорил, что могло. Этот лорд Руд не мог быть человеком, похвалы которому он слышал в крепости. Здесь правил испорченный злой властелин, несущий страх и смерть; от него несло злом по всей крепости.

Кинкар подумал, что произойдёт, если Тёмный узнает правду. И в то же мгновение понял, что никакое действие, никакое предательство не может для него быть опасней. Что бы ни случилось с Кинкаром из Стира, он не должен говорить того, что знает, сколько сможет продержаться.

Сбежали ли Муррен и юноша? Сим лучше любого ланга, каких он видел у пленивших его солдат. Отчаянный рывок Муррена, прорвавший кольцо, дал ему необходимое преимущество. К тому же Сим отдохнул и поел, а ланги стражников устали к концу долгого перехода. Бегство сымпровизировал Муррен, юноша не оставил бы Кинкара в руках слуг лорда Руда. Но беглецы из-за знака на его лбу могли подумать, что Кинкару не грозит опасность. В каком преступлении обвиняли этих двоих? По тому немногому, что он услышал, это должно было быть серьёзное преступление, способное поднять весь У-Сиппар на ноги. Кинкар пожалел, что обитатели крепости не встретили беглецов раньше.

И вот, вместо того, чтобы заниматься планированием побега или собственной линии поведения, он переходил от одной мысли к другой, пока наконец не уступил усталому телу и не уснул, а снаружи небо над У-Сиппаром потемнело, наступила ночь; о Кинкаре из Стира словно забыли.