Звездные взломщики

Медленно подойдя к стене, я повернулся, прижался спиной к горячему камню. Взглянул на «монахов» с винтовками, те уже выстроились в ряд. Правда, особого энтузиазма я на их лицах не видел, и это тоже было странно. Я хорошо знал таких ребят, для них разнести человеку голову — одно удовольствие. Так почему же они такие хмурые? Или как раз потому, что все это фарс, и они это знают? И потому недовольны — как дети, у которых отняли вкусненькое?

— Приготовились… — скомандовал монах. Боевики подняли оружие. Не спорю, я почувствовал себя очень неуютно. Никогда еще на меня не глядели двадцать стволов одновременно.

— Передайте брату Фредерику, что он ошибся, — сказал я. — А теперь давайте, не тяните…

Я взглянул на небо — хоть и не земное, но все равно голубое. Возможно, для меня и в самом деле все сейчас закончится.

— Огонь! — скомандовал монах, я невольно вздрогнул и закрыл глаза…

Ничего не произошло, я все еще был жив — я убедился в этом окончательно, приоткрыв глаза. Боевики, негромко переговариваясь, уходили назад в галерею, а у самого входа…

У самого входа стоял брат Фредерик. Заложив руки за спину, он медленно подошел ко мне, на губах его играла улыбка.

— Что ж, брат Ирвин, вы меня убедили, — сказал он. — Или, может быть, не Ирвин? — Фредерик с усмешкой взглянул на меня.

— Пусть будет Ирвин, — ответил я. — Говоря откровенно, мне не очень понравились ваши фокусы. — Я поморщился от боли в груди. — Наверное, я вернусь на Землю.

— Как, вы уже не хотите остаться? — В голосе Фредерика звучало притворное удивление.

— Нет. Я не люблю, когда со мной играют.

— Перестань, Ирвин… — Брат Фредерик доверительно похлопал меня по плечу. — Ты же сам знаешь, как трудно в наше время верить людям. Я должен был убедиться, что ты не лжешь.

— Только не говори, что это тебя убедило, — усмехнулся я. — Все равно не поверю.

Фредерик засмеялся.

— Брат Ирвин, ты нравишься мне все больше и больше. Думаю, мы с тобой сработаемся.

— Я ведь сказал, что хочу уехать.

— А если я попрошу остаться?

Вряд ли меня можно упрекнуть в черствости и неумении прощать обиды — в конце концов, мне не раз говорили, что я чертовски хороший парень. Выдержав подобающую случаю паузу — все это время Фредерик терпеливо ждал, — я посмотрел ему в глаза.

— Но ты обещаешь, что больше подобных экспериментов не будет?

— Обещаю, брат Ирвин. Если что будет не так, я тебя просто пристрелю.

У этого парня определенно было чувство юмора, и это не ускользнуло от моего внимания.

— Договорились, брат Фредерик. Я буду придерживаться тех же правил… — Я довольно нахально посмотрел монаху в глаза.

Фредерик улыбнулся — судя по всему, оценил глубину моей фразы.

— Сейчас тебя проводят в лазарет, потом отдыхай. На молитву можешь не ходить, еду тебе принесут. Остальное обсудим позже… — Повернувшись, брат Фредерик подошел к галерее и быстро скрылся из глаз.

— Идите за мной, брат Ирвин… — Один из конвоиров взял меня за руку. — Я провожу вас в лазарет.

Возражать я не стал.

Лазарет оказался довольно приятным местом. Здесь было несколько палат, мне выделили отдельную. Судя по тому, как со мной обращались, я таки влился в ряды Старших Братьев. Поразительная карьера, особенно если судить по затраченному времени. А вот интересно, что скажет на это брат Юлиан?

После того как вежливый и обходительный монах обработал мне рану на груди — судя по работе, это был профессиональный врач, — я с удовольствием забрался в мягкую чистую постель. Не прошло и пяти минут, как прямо в постель мне принесли ужин, на этот раз меня обслуживали две молодые смазливые монашки. Но да поверит мне Алиса, мое сердце не дрогнуло, я был неприступен и тверд. И это, клянусь здоровьем Ее Величества, было самым трудным за сегодняшний день.

Вскоре монашки ушли, оставив мне напоследок книгу с высказываниями святого Патрика. На вопрос о том, нельзя ли вместо чтения высказываний посмотреть видео или послушать музыку, монашки смутились и быстро ушли. Плохо, плохо брат Фредерик подходит к воспитательной работе. Придется в ближайшее время исправить этот существенный недостаток.

Потом я заснул, и глупо говорить о том, что жаловаться на плохой сон мне не приходилось. После жестких нар корабля и последних событий я действительно нуждался в отдыхе. Проснувшись, взглянул на свои часы — через несколько дней Алиса будет здесь. Затем посмотрел на большие настенные часы, показывавшие местное время. Три часа утра. Или ночи, если кому-то так привычнее. Заснул я где-то в семь вечера, итого я проспал примерно восемь часов, до утра еще часа три-четыре. Я вздохнул — спать не хотелось, но деваться было некуда, читать бредни святого Патрика не было никакого желания. Поэтому я просто перевернулся на другой бок и снова задремал.

Проснулся я совершенно одуревший от долгого сна. Прошел в прекрасно оборудованную ванную, умылся. Вернувшись к кровати, увидел вчерашних монашек и поднос с едой. Положительно, мне начинало здесь нравиться.

После завтрака за мной зашел уже знакомый мне мрачный монах, именно он командовал моим расстрелом.

— Доброго утра, брат Ирвин.