Звездный билет (сборник)

Пробежал сияющий Павлик, махнул рукой — сюда, друзья, сюда! Они сдвинули несколько столиков, Кольчугин собрал деньги. Кто выложил трешку, а кто и десятку. Кольчугин надел очки и строго продиктовал официантке заказ.

Сегодня все шумели, всех охватило желание настежь распахнуть души, объясниться друг другу в любви, выяснить все недоразумения и весело пить — мы это заслужили!

Только Тане хотелось остаться одной и уйти в переулки, где начиналось весеннее поскрипывание дверей и ошалелые мальчишки уже заступали на полуночную вахту у ворот, уйти, и тихо бродить, и все решить за какой-нибудь час.

Бочком, смущаясь, подошли родители.

— Танюша, мы домой. Поздравляем тебя, родная, поздравляем. Тебя проводят?

— Что пишет Валентин? — тихо спросила мама.

Таня посмотрела на нее:

— Приглашает к себе.

— Поедешь?

— Конечно, поеду.

Мать побледнела и закусила губу.

— Когда? — спросил отец.

— Не знаю.

Родители ушли.

Таня старалась веселиться, не хотелось огорчать товарищей. Шумный и беспорядочный пир подходил уже к полуночи, смешались салаты и закуски, тосты и объятия, кое-кто стал уже уходить, когда к Тане подошел Олег.

Люди, знакомые с ним по Прибалтике, стали шумно звать его к столу, но он только поклонился довольно церемонно и попросил Таню отойти с ним на несколько минут — ему нужно поговорить с ней.

— Пойдем, — сказала она и быстро прошла через ресторан, через фойе, спустилась в гардероб и взяла свое пальто.

Они вышли на улицу и медленно пошли к площади Восстания. Гигантский высотный чертог закрывал полнеба. На фасаде его одно за другим гасли окна, образуя неясный темный пунктир.

Большая полная луна, словно скатившаяся с роскошного шпиля здания, беспомощно висела поодаль. По Садовому кольцу медленно двигался гигантский междугородный трейлер. Все предметы были крупны и отчетливы в эту ночь.

— Что же ты молчишь? — спросила Таня.

— Трудно, — проговорил Олег.

— Как дела-то вообще? — бездушно спросила она.

— Разве это тебя интересует? — сказал он. — Ну, защитил диплом.

— А как твои друзья?

— Какие друзья?

— Как какие? Эдуард, Миша, верные твои друзья, соратники…

— Не иронизируй. На что мне эти подонки? Я ведь стал старше…

Они свернули на Садовое. На мостовую то и дело выбегали люди, пытающиеся поймать такси. Впереди, обнявшись, шла парочка, спокойно, как в лесу, она шествовала и пела: «На меня надвигается по реке битый лед, на реке навигация, на реке пароход…» Девушка фальшивила.

— «Пароход белый-беленький», — машинально запела и Таня, но тут же оборвала песню. — Значит, стал старше, умнее, строже?

— Вот что, — надменно сказал Олег, — давай закончим этот треп. Я хотел тебе сказать… Тогда я унизился перед тобой там, в парке… Ну, считай, что этого не было. Я тебя выбросил из головы.

— Вот и прекрасно, — сказала Таня. — Браво!

— Столько девчонок вокруг, а я унижался перед какой-то дурочкой. — Он укоризненно покачал головой.

— Да брось ты! Ведь договорились же, что этого не было. Ничего у нас с тобой не было.

Она покосилась на него и вдруг заметила, как резко и жестоко изменилось его лицо. Он схватил ее за руку.

— Дурак я, интеллигентик! Зря я возился тогда с тобой. Сейчас бы бегала за мной.

— Сейчас милиционера позову, — тихо сказала Таня.

— Дура! — Он отпустил ее руку. — Прощай!

Через минуту он догнал ее на такси. Такси поехало вдоль обочины тротуара вровень с Таниными шагами. Олег спустил стекло и высунулся:

— Подвезти?

— Мне здесь два шага.

— Давай по-умному, — сказал Олег, — ведь мы же взрослые люди… Зачем ругаться?

— Может быть, ты хочешь предложить мне дружбу? — любезно осведомилась Таня и свернула в переулок.

Такси взревело и устремилось по диагонали к осевой линии.

Таня сразу забыла про этот разговор. Дом ее был уже рядом, и она побежала, отстукивая каблучками, чуть задыхаясь от ветра и пригибаясь; прошла сквозь строй хихикающих мальчишек, смело — через проходной двор, под долгий свист загулявшего молодца, мимо тенькающих слабыми ночными звуками окон; вышла на тихий свой московский угол, где Валька когда-то провел столько часов, околачиваясь возле подъезда.

Дома не спали, ждали ее. Началось обсуждение премьеры. Отец сказал, что фильм подкупил его своей чистотой и благородной идеей. Точно сформулировать идею он не смог. Мама сказала, что воспитательное значение… Затем прочла перечень телефонных звонков за день. Звонили с «Ленфильма», приглашали приехать на пробы, звонили с Киевской студии, звонил корреспондент журнала «Панорама полночи» (Гданьск), кроме того, звонили Толя, Илья, Петя и Люба.

Когда родители уже легли, Таня тихонько вошла в их комнату и потянулась к книжным стеллажам.

— Ты чего, мышь? — пробормотал отец.

— Книгу взять.

— Какую?

— Какую-нибудь. Стихи.

— Блок справа, на третьей полке.

С томиком Блока она вошла к себе, раскрыла и прочла:

О весна без конца и без края,
Без конца и без края мечта!
Узнаю тебя, жизнь, принимаю
И приветствую звоном щита!