Звездный час иуд

Виктор был надежным товарищем, на которого можно было положиться. На пересыльном пункте в Кеми, бывший чекист раскидал трех урок, которые вознамерились ограбить ученого. Хотя, чего там брать? Такой же несчастный заключенный, как и все. Так, нет, низменные инстинкты преступников всегда будут проявлять себя в отношении других, более слабых людей. Сергей Николаевич не хотел даже допускать мысль о страшном сценарии в отношении Виктора, в виде мелкой ямы и стоящего на краю под прицелом чекиста. Пусть уж его переведут в другой лагерь, а там Бог даст, свидимся. До нового 1939 года оставалась еще неделя. Особо тяжелых больных не было. По сравнению с другими лагерями больница СТОНа выглядела прекрасно. Кое – что было из лекарств, довольно приличный набор хирургических инструментов. Причем многое сохранилось с дореволюционных времен. Несколько раз Сергей Николаевич провел операции повышенной сложности. Причем одной он даже по настоящему гордился. Из местного поселка Исаково два месяца назад привезли помора, которому в драке дубиной проломили голову. Ладно бы несчастного сразу отправили сюда, так нет, два дня лежал дома. Думали – обойдется. Карповский когда узнал об этом, выругался. С такой травмой оставлять пострадавшего без квалифицированной помощи преступление. А все из -за бабы, точнее девчонки. Молодой парень Матвей схватился со своим соперником после вечерки в соседней деревне. Он бы отбился. Бог силенкой не обидел, да тому на помощь дружки пришли. Боевой клич – наших бьют, действует у русских людей безотказно. Здесь главное – с ног свалить, а каким образом, дело второе. Затопать – то завсегда сможем. Тут охотников попрыгать на жертве хоть отбавляй. Вот кто – то из союзников соперника и приложил молодого помора с тылу. Хорошо, вскользь удар пришелся, да и меховая шапка смягчила. Через три дня молодой помор с кровати вставать стал. А родители, обветренный, бородатый рыбак артельщик и крепкая, с натруженными руками мать благодарили врача. Естественно с домашними гостинцами пришли. Охрана на это сквозь пальцы смотрела – в больницу люди идут, не куда – то там. Да и девчонка приходила к Матвею. Ведь из – за нее, вертихвостки этакой, считай, парню чуть было затылок на лоб не нахлобучили. Не сказать что – бы красавица, так средненькая, но с характером, судя по всему серьезная. Да, и, особо ветреных, среди поморов не водилось. Порода не та. Степенность, рассудительность, надежность в ходу. На миру, эмоции чрезмерно показывать не будут. Не кавказские аулы. Там горянки друг перед дружкой такой эмоциональный визг поднимают, что мозг, словно от воздействия ультразвуковых волн распадаться на отдельные волокна начинает. На Русском Севере за язык не тянут, но коль слово дал – все, держи. Да и чего говорить – то, пра слово – поморы. Но что с людьми любовь творит! И за таких бьются. Куда там всяким Ромео с горячей южной кровью. Мы тоже не лыком шиты. Только у нас на Северах шпажонкой – то особо не помажешь. Да и прочие восточные дрягалки не помогут. В валенках, по колено в сугробе, иль на склизком льду особо не поелозишь, изображая всякие стойки петуха с ударом захмелевшего страуса. Тут другой струмент требуется, посерьезней, поувесистей. А по большому счету любовный гормон одинаково ум заливает.

И не важно, европеец ли, эскимос, папуас, самурай. Мозги плющит, особливо в юные годы. Да и под старость, то ж, без приключений не обходится. Э – хе -хе, жизнь наша многогрешная…

Третья часть Нарком внимательно посмотрел на собеседника. Даже с интересом. При этом немного склонил голову, чтобы подробнее рассмотреть самые мелкие детали.

– Санаторий пошел на пользу. Садитесь, товарищ Якимов. Сколько ты у нас отдыхал? Недели три?

– Шестнадцать суток, товарищ нарком.

– Извини. Больше дать не можем. Скоро санаторий понадобиться для поправки здоровья многим товарищам. Сам видишь, что у нас творится.

Приходится всю систему перетрясать. Такого наворотили. Все дела поднимаем. Впрочем, ты лучше меня об этом знаешь. Вижу, что обиды большой не держишь на органы. Конечно, можешь подать рапорт о переводе…

Якимов внутренне усмехнулся, ну да, знаем, мы эти самые рапорты. Но на наркома посмотрел прямо.

– Буду служить товарищ Берия, и приносить пользу советской власти.

– Молодец. Честно ответил. Меня не обманешь. А с тех, кто дело на тебя, и других верных товарищей сфабриковал, мы строго спросим, чтобы другим неповадно было. Буду говорить начистоту. Либо мы их, либо они нас. Они нас чуть было не опередили. Еще бы недели две, и все… Да, а не слишком ли большой список ты приготовил на освобождение? Чуть ли не половину Соловецкой тюрьмы включил. Будем разбираться с каждым отдельно. Судя по твоим характеристикам, чуть ли не каждый из них уникум. Ага, вот – Карповский, Никольский, Иванцов, отец Леонид, Теплов. Этим вопросом займутся другие люди.

– Я долго размышлял на эту тему. Времени было достаточно. Как же так получилось, что они начали свою игру вести.