Звездный час любви

Джефферсон протянул руку, чтобы забрать письмо. На какой-то миг их руки соприкоснулись, у него по спине пробежали мурашки. Должно быть, она тоже что-то почувствовала, потому что, отвернувшись от него, подошла к рабочему столу. Стол стоял вплотную к большому окну, выходившему на озеро. Но Брук не посмотрела в окно, а открыла шкаф.

– И этим вы питаетесь? – Она держала консервную банку с супом. Потом поставила назад и взяла банку тушенки. Джефферсон недовольно сложил руки на груди. Брук не обратила на это никакого внимания. – В консервированной пище очень высокое содержание натрия. В вашем возрасте за такими вещами нужно следить.

– В моем возрасте?

Она вдруг засмеялась. Звонким свежим смехом, похожим на журчание ручья по гальке.

– У вас есть свежие продукты?

– Вообще-то нет. Возможно, в морозильнике что-то найдется.

– Это не свежие. Что вы едите?

Ему вспомнились упаковки с замороженной едой для микроволновки.

– По настроению.

– Не важно. Я составлю список того, что надо купить. Как вы доставляете сюда скоропортящиеся продукты? По такой жаре? О мороженом я даже не говорю.

– Беру катер с холодильником. В Энслоу быстрее добираться по воде.

– Вы ездите в магазин на катере?

– Летом да.

– Очень романтично.

Она покраснела. И поделом. С работодателем не говорят о романтике!

– Если составите список, я съезжу завтра. – Едва ли это могло сойти за упрек по поводу упоминания о романтике. Скорее походило на признание того, что в доме появилась женщина!

– О, это очень хорошо. Если будут необходимые продукты, я с радостью что-нибудь приготовлю.

Ну вот опять, теперь с едой. Твердый человек сказал бы «нет», это не входит в ее обязанности, и он в состоянии сам себя обслужить. Но, как большинство мужчин, Джефферсон питал слабость к еде.

– Что, например? – услышал он собственный голос, стараясь припомнить, когда последний раз ел что-нибудь достойное. По воспоминаниям, в ресторане, когда по делам бизнеса уезжал в Портленд.

Словосочетание «домашняя еда» исчезло из его словаря больше десяти лет назад, с тех пор как умерла бабушка. Как же она любила готовить! Блюда из индейки, жареное мясо, картофельное пюре с подливкой. За основным блюдом всегда следовал пирог с сезонными фруктами: яблоками, вишней, ревенем. А когда он только переехал к ним, бабушка делала даже домашнее мороженое.

Хейли, как и он, была слишком занята работой. К тому же ей нравилось то, что называлось «nouveau cuisine», и она никогда не готовила сама и всегда делала испуганное лицо, когда он с любовью вспоминал бабушкину стряпню. «Все это такое вредное», – говорила она.

И все же Джефферсон никогда не чувствовал себя здоровее, набив живот тем, что готовила бабушка. Он вдруг с особой ясностью вспомнил, как они с Хейли спорили по поводу этой кухни.

– Два духовых шкафа? – удивился он, когда она встречалась с дизайнером. – Нам же это никогда не пригодится.

– Когда мы будем устраивать праздники, повара это оценят.

Зачем он с ней спорил об этом? Зачем вообще с ней спорил? Когда они строили дом, ему казалось, что споры никогда не утихнут. Если бы он только знал, как мало у него времени. Как быстро все может измениться. Острое чувство сожаления пронзило Джефферсона насквозь. И почему-то показалось, что из-за Брук Нельсон, которая сунула свой любопытный нос в его холодильник. Обычно ему удавалось спрятаться в работе, спасавшей от лишних эмоций и, главное, от чувства вины.

Закрыв холодильник, Брук открыла морозильный отсек. Несколько секунд стояла, уперев руки в бока, и смотрела на аккуратные упаковки замороженных порционных блюд.

– Я составлю список, – сказала она, очевидно отвергнув содержимое как несъедобное.

– Составляйте.

Судя по всему, Брук имела в виду, что составит список прямо сейчас, на свежую голову. Она взяла с рабочего стола лист бумаги и ручку и, сосредоточенно нахмурив брови, принялась писать, произнося вслух:

– Курица, шоколадная крошка, мука, сахар.

Шоколадная крошка. И мука. И сахар. Неужели она собирается испечь печенье? При мысли о домашнем печенье Джефферсон ощутил внутри презренную слабость.

Список явно отвлек Брук от намерения осмотреть дом.

– Через несколько минут мне должны позвонить, так что прошу извинить.

Ему стоило некоторых трудов выйти из кухни. При упоминании курицы во рту выступила слюна. На ум снова пришла бабушка и блюдо с золотистыми ломтиками жареной курицы посередине старого дощатого стола.

Это была слабость, но Джефферсон ничего не мог с собой поделать. Да и зачем? Она сама нанялась к нему домработницей и, если ей хочется готовить, почему бы ему не воспользоваться этим? В конце концов, все будет оплачено. Хотя можно даже не мечтать, что она умеет готовить так же, как бабушка. Никто на свете не умел готовить, как она.

Глава 5

Глядя, как он уходит, Энжи вдруг поняла, что в своем старании не раздражать новоявленного работодателя расспросами, которые он мог принять за болтливость, она забыла спросить, как его зовут. Теперь он ушел, а она не знала, где искать принадлежности для уборки, какую комнату он хотел бы выделить ей в качестве спальни.