Звездный час «Весты»

Установка орудий в основном была закончена. На «Весту» продолжали прибывать офицеры. Приехали: артиллерийский офицер, товарищ Кроткова по Михайловской академии, лейтенант Зиновий Рожественский; минный офицер лейтенант Иван Жеребко-Ротмистренко, артиллерист князь Евгений Голицын-Головкин, мичманы Григорий Петров и Евгений Рогуля, штабс-капитан флотских штурманов Николай Корольков («вольный» штурман Васильев стал его помощником); подпоручик корпуса инженер-механиков Гавриил Пличинский, назначенный на должность главного механика. На корабль были направлены и два молодых человека: гардемарин Михаил Барковский и юнкер Алексей Казнаков. Владимиру Яковлеву особенно не по сердцу пришлось назначение молодого Казнакова, который постоянно «строил из себя». Владимир, по обычаю, принятому на русских военных кораблях, должен был жить с ними вместе в «гардемаринской каюте», но упросил старшего офицера поселить его вместе с братом. Перелешин-старший нашел просьбу естественной и разрешил. Он бы сам поместился в одной каюте с братом, которого очень любил, но положение обязывало и старший офицер удовлетворился тем, что отвел Михаилу каюту, соседнюю со своей. Наконец 11 июня главный командир Черноморского флота издал приказ об официальном принятии парохода «Веста» от Российского Общества пароходства и торговли в Морское ведомство. Штат нового крейсера был определен в 10 офицеров и 78 нижних чинов. Машинная команда — вольнонаемная.

Даже врач был назначен на «Весту» — колежский асессор Владислав Франковский.

Следующий день был выбран для торжественной церемонии передачи «Весты» военным. С этого времени на пароходе устанавливались порядки, принятые на боевом корабле.

Старший офицер Владимир Платонович Перелешин, чисто выбритый, подтянутый, со строгим выражением на худом, жестком лице, вышел на палубу с первым ударом в судовой колокол на баке. Тотчас раздался второй удар — две склянки, пять утра. В это время на судах русского флота просыпается команда. Перед старшим офицером возник боцман Власов и, почтительно приветствуя его, впервые задал вопрос, который должен звучать все время, пока «Веста» будет числиться военным кораблем:

— Прикажете будить команду, ваше благородие?

— Буди! — с некоторой даже торжественностью ответил Перелешин, понимая важность минуты.

Власов отошел, шлепая огромными босыми ступнями по еще прохладной палубе, яростно засвистел в дудку и трижды прокричал во всю мощь своего зычного голоса:

— Вставать!

Уже через десять минут, употребленных на умывание, команда в рабочих парусиновых рубахах и таких же штанах стояла, выстроившись на палубе. Запевала начал молитву, остальные подтянули, держа шапки в руках. После этого появились баки с кашей и котел чаю. Матросы, разбившись на артели, здесь же, на палубе, приступили к быстрому и нехитрому завтраку. После еды курящие потянулись на бак, где стояла кадка с водой и горел фитиль, там они торопливо затягивались махоркой из коротких матросских трубок.

Через пять минут Власов и три его помощника-боцманмата разом засвистели в дудки, давая сигнал к началу уборки. Люди вооружились песком, камнями, скребками и набросились на поливаемую из парусиновых ведер палубу — за время работ она стала изрядно грязна. Матросы весело шлепали босиком среди потоков воды, засучив рукава и закатав штаны до колен.

Вымыв и выдраив палубу, принялись за кнехты, крышки люков, поручни, орудия — все это протиралось и доводилось до умопомрачительного блеска. После половины восьмого на шканцах стали собираться офицеры. По случаю торжества все надели парадные, расшитые золотом мундиры, взошедшее солнце сияло на эполетах. Все сегодня ночевали на корабле, даже Андрей и Владимир Яковлевы, которые сейчас стояли среди остальных, Ожидали приезда представителя РОПИТа, который должен официально передать «Весту» в Морское ведомство. Высказывали опасение, как бы он не проспал, а отложить церемонию было нельзя — она должна совершиться до восьми часов, времени подъема флага на всех русских военных кораблях. Но все обошлось. Чиновник прибыл без десяти восемь, сменившая робы команда была выстроена вдоль борта. Представитель РОПИТа торжественно передал Баранову перед строем команды вахтенный журнал «Весты».

Начали бить склянки.

— На флаг! — скомандовал Перелешин с первым ударом колокола. Все сняли фуражки и застыли молча. Прозвучал последний, восьмой удар.

— Флаг поднять! — торжественно произнес Баранов, и Андреевский флаг впервые развернулся на легком утреннем ветру. «Веста» начала кампанию.

Впрочем, до выхода в море еще было далеко, оставалось много работы по окончательному снаряжению судна и, главное, по установке «приборов автоматической стрельбы». Кроме того, хотя в составе команды и было 12 опытных комендоров с Балтийского флота, но они никогда не имели дела с сухопутными шестидюймовыми мортирами и с удивлением взирали на эти тупорылые, нацеленные в небо орудия.