Звездный человек(изд.1963)

— Доступней, чем уголь? — Начальник отделения недоверчиво взглянул на Человека. — Почему? Фу-у, черт, как во сне…

— Да, гораздо доступней, и все заключалось вот в этом растении…

Человек коснулся основания кубика. Все замерли, вглядываясь. В центре кубика появились широкие ветки какого-то растения, желтый цветок протянулся к Колиному лицу, а через секунду кабинета не стало: широкая равнина, обрамленная горами, расстилалась вокруг, и всюду тянулись заросли таких же деревьев, как и те, чьи ветви нависли над столом.

Начальник отделения огляделся и протер глаза.

— Всё в этих деревьях, — продолжал Человек. — Как видите, они не высокие, у вас, на Земле, есть и покрасивей и повыше… Но в них таилась загадка, которую мы смогли разгадать, сравнительно недавно… Верхняя кора моей планеты насыщена радиоактивными рудами. В их состав входили элементы, еще не открытые вами. Вы присвоите им номера от сто двадцать первого до сто двадцать пятого. Как ни странно, но они довольно устойчивы — во всяком случае, некоторые их изотопы — и обладают значительно менее ярко выраженной радиоактивностью, чем актиний или радий. Может быть, и мы занялись бы их свойствами гораздо позже, если бы не эти заросли. То, что вы проделываете на Земле с урановыми рудами — стараетесь при помощи своих установок обогатить один изотоп урана за счет другого, ибо в этом, насколько я знаю, и состоит, смысл приготовления ядерного горючего, — у нас издавна происходило естественным путем. Соли радиоактивных элементов, поднимались по стволам этих деревьев вместе с другими минеральными солями, но деревья оказались особенно чувствительными к различиям между изотопами. В этом сказалось и особое свойство очень тяжелых ядер, с которым вы еще столкнетесь на Земле… Вы, правда, уже знаете, что тяжелый водород гораздо более резко отличается от своего изотопа, обычного водорода, чем изотопы железа или кадмия. Чем ближе к концу системы элементов, тем менее резкими будут эти отличия, но все же они проявляют себя даже в химической активности. Так вот, в волокнах этих деревьев происходит отбор солей, и одни изотопы продвигаются — быстрее других; Радиоактивные элементы накапливаются в плодах; вот, видите, красные шары на деревьях. Наше ядерное горючее не нуждалось в заводах. Наши предки срывали эти плоды, сушили их при свете нашего Солнца и, сложив на полу пещеры, грелись возле них, пока безумец, имени которого не сохранил народ, не научился взрывать скалы золой от этих плодов… Но пусть картинки — вы, кажется, их лучше понимаете — расскажут остальное.

Человек толкнул кубик пальцем, и красный луч протянулся через всю комнату. Все оглянулись туда, куда попал этот луч; неровный красноватый блик медленно округлился. Теперь это было солнце. Темно-красное, сильно сплющенное, необычайно большое, повисло оно над горизонтом, а вместо потолка раскинулось нежно-зеленое небо. Горы, плавно меняя очертания, ушли куда-то вдаль, а вместо деревьев заволновалась степь. Какие-то тени заплясали вокруг, обретая объем и цвет; древние, причудливо изогнутые мечи на длинных рукоятках, почти земные копья с наконечниками, сияющими позолотой, высокие шлемы, многоугольные щиты… Вокруг шел бой. И перед глазами поплыли десятки лиц, искаженных ненавистью, болью, страданием. Но вот сменились костюмы, и на шлемах воинов появились хвосты каких-то животных. Вот промчалась конница, но не кони под всадниками, а молодые слоны, худые, подвижные, с тонкой золотистой кожей, под которой играли литые мышцы.

— Звук! — тихо сказал Дмитрий Дмитриевич. — Звук! Так наши мальчишки кричат.

— Это обрывки, куски… — медленно заговорил Человек. — Обрывки нашей истории… Вон, видите маленького человека верхом на слоне? На левой руке у него железная перчатка, и он мнет ухо слону…

Словно повинуясь желанию тех, кто сидел в комнате, слон повернулся к ним. Теперь всадник стал виден яснее. Он, что-то крича, не комкал — рвал потемневшее от крови треугольное ухо своего слона, и было видно, что человек этот нетерпелив и зол, рот его кривился под сбитым набок носом…

Вдали катилась армия. Люди бежали, держась за веревки, протянутые от слонов. Сочная трава, сбитая их телами, окутывала все сверкающими капельками сока и росы; в облаках брызг осколками цветных колес засияли радуги.

Теперь все, кто сидел в комнате, почувствовали, что и их захватило это движение и они тоже неслись вперед вместе со всей армией, туда, куда указывал маленький полководец…

Река преградила путь, и сразу же — здесь была видна уверенная рука вождя — в воду посыпались раздутые шкуры животных со скрюченными лапами, и облепленные воинами поплыли слоны, а на другом берегу по горло в воде стояли зеленоволосые люди. Они стояли ряд за рядом; над ними застыли копья тех, кто стоял на берегу. Загорелые, стройные, обнаженные до пояса, они ждали врага…

Бой начался перед берегом. Зеленоволосые ныряли в прозрачную воду и наносили удары слонам снизу. Закипели покрасневшие волны, но уже несколько слоновьих туш прибило к отмелям, а по ним, сметая все на своем пути, взбирались воины…