Звездный десант

Но мы учились. Технические инструкции и тактические установки гласили: опыт каждого боя с багами распространять по всему флоту. Мы узнали, как отличить рабочих от воинов — если есть время, можно по форме панциря, а если нет, можно и проще: идет на тебя, значит, воин, бежит — рабочий, можешь спокойно повернуться к нему спиной. Мы научились даже не тратить патронов на воинов иначе как для самозащиты — мы просто шли прямо в их норы. Найдя нору, во-первых, следует бросить в нее газовую бомбу, которая взорвется через несколько секунд, выпустив маслянистую жидкость, которая, испаряясь, превращается в нервно-паралитический газ для багов (нам он вреда не приносит). Газ этот тяжелее воздуха и потому продолжает спускаться вниз, а потом ты просто используешь еще одну бомбу — со взрывчаткой — и заваливаешь нору. Мы все еще не знали, проникает ли газ настолько глубоко, чтобы убить королеву, но зато можно было с уверенностью сказать, что багам такая тактика пришлась не по вкусу: наша разведка через тощих и тех, кому удалось вернуться от багов, однозначно подтверждала это. Кроме того, мы полностью вычистили этим способом их колонию на Шеоле. Может, они и ухитрились эвакуировать королеву и мозговиков… но мы хотя бы научились воевать с ними.

Но для Дикобразов Расжака эти газовые бомбы были просто еще одним видом оружия, который следовало применять согласно приказу, в порядке номеров, — и живо.

Время от времени мы приходили на Санктори за новыми капсулами. Запас капсул приходилось пополнять (как и личный состав), и за этим нужно было возвращаться на базу, даже если генераторы Черенкова позволяют еще дважды облететь Галактику. Как раз перед возвращением пришло уведомление о том, что Джелли утвержден в звании лейтенанта вместо Расжака. Джелли попытался скрыть это, но капитан Деладрие сделала официальное объявление и потребовала, чтобы он приходил есть в столовую с другими офицерами. Но все остальное время он проводил с нами.

Мы уже провели несколько бросков с ним в качестве командира взвода и начали привыкать к отсутствию лейтенанта. Это все еще было тяжело, но ко всему привыкаешь. После назначения Джелала среди ребят пошли толки, что нужно бы нам назваться по имени начальника, как в прочих командах.

Джонсон, как старший, пошел и сказал об этом Джелли, а меня взял с собой ради моральной поддержки.

— Что? — буркнул Джелли.

— Серж… то есть лейтенант. Мы тут с ребятами подумали…

— О чем?

— Ну, ребята, значит, все обговорили и подумали… то есть сказали, что часть надо бы назвать: «Ягуары Джелли».

— Сказали, значит? И сколько ребят хотят носить это имя?

— Все, — просто сказал Джонсон.

— Вот как… Пятьдесят два согласны… я один против. Большинство — против!

Больше эту тему никто не поднимал. Вскоре мы подошли к Санктори. Я был рад оказаться здесь — псевдогравитация на корабле уже два дня была отключена. Пока главный механик возился с ней, мы вынуждены были болтаться в невесомости — что я ненавидел лютой ненавистью. Настоящего космонавта из меня никогда не выйдет. Земля под ногами куда лучше. Весь взвод получил десять дней на отдых и был расквартирован в казармах базы.

Я так никогда и не узнал ни координат Санктори, ни сложного номера его звезды. Лучший способ не проболтаться — ничего не знать. Местонахождение базы — вещь более чем совершенно секретная; это известно только капитану, офицерам-пилотам, ну и еще кому надо. И, я так понимаю, каждому из них дана гипноустановка совершить самоубийство, чтобы не быть взятым в плен. А мне всего этого лучше и не знать. Ведь даже если допустить возможность захвата лунных баз и самой Земли, то Федерация удержит за собой еще много таких планет, как Санктори, так что даже при таком несчастье еще нет нужды сдаваться.

Однако я могу сказать, какой он из себя — почти как Земля, только более заторможенный в развитии.

Просто недоразвит, как ребенок, который десять лет учится махать ручкой «до свидания», а уж делать из песка пирожки не научится никогда. Он похож на Землю так, как вообще могут две планеты походить одна на другую: тот же возраст, если верить планетологам, и звезда того же возраста и типа, что и Солнце, если верить астрофизикам. На нем полно всякой там флоры и фауны, и атмосфера подходящая, как на Земле, да и климат тоже. Здесь даже Луна есть такая же большая, как у Земли, и приливы такие же.

И со всеми этими прекрасными задатками Санктори с трудом сполз со старта. Условий для мутаций там абсолютно нет — уровень естественной радиации намного ниже земного. Типичные высокоразвитые формы растительной жизни здесь — громадные примитивные папоротники, а из животных — пранасекомые, не умеющие даже объединяться. Я не говорю о том, что сюда завезли мы — наш материальчик способен был разбить аборигенов наголову.