Звездный десант

— Давайте не будем гадать, ИФМ — наука точная. К тому же догадка ваша неверна. Облеченные властью в других системах составляли небольшую группу, полностью осведомленную об ответственности, на нее возложенной. Более того, наши полноправные граждане — вовсе не самая малочисленная группа! Вы знаете — во всяком случае, должны знать, — что процент полноправных граждан колеблется от 80 процентов на Искандере до 3 процентов в некоторых областях Земли. Но правительства повсюду примерно одинаковы. И граждане не являются «особенными людьми» — они не имеют выдающейся мудрости, таланта либо специальной подготовки. Так в чем же разница? Ладно, догадок с нас хватит, изложу очевидное. При нашей системе правления каждый избиратель либо государственный деятель — это человек, доказавший добровольной нелегкой службой, что интересы общества для него важнее собственной выгоды. Это — единственное отличие! Человек может быть не таким уж мудрым, и гражданских достоинств ему может сильно недоставать. Но в целом деятельность его будет много лучше, чем деятельность любого представителя правящих классов в истории.

Майор коснулся специальных старомодных часов для слепых.

— У нас осталось совсем немного времени — но нам еще только предстоит выяснить моральную причину успеха нашей системы. Успех постоянный не может быть следствием случайности! Не забывайте, ИФМ — это наука, а не отвлеченные умствования, ведь Вселенная есть то, что она есть, а не то, чем мы хотим ее видеть. Обладать избирательными правами — значит обладать ВЛАСТЬЮ, из которой происходит вся власть низшего порядка, — как, например, я властен по часу ежедневно, кроме воскресений, портить вам кровь. Если хотите, гражданство есть СИЛА — простая и грубая мощь Скипетра и Топора. Обладают ею десять человек или десять миллиардов — политическая власть есть СИЛА.

Однако вся Вселенная состоит из дуальных оппозиций. Что противоположно власти? Мистер Рико!

Ну, слава богу, тут-то я ответ знаю…

— Ответственность, сэр?

— А-аплодисменты! Причины этому — как практические, так и моральные — выведены математически. Власть и ответственность должны быть равны, в противном случае начнется процесс установления равновесия. Начнется столь же обязательно, как образование электротока между точками с различным потенциалом. Облекать властью безответственного — значит сеять несчастья, а заставить человека отвечать за то, что он не способен контролировать, — глупость! Неограниченные демократии были нестабильны именно оттого, что граждане их не несли никакой ответственности за свои решения — исключая разве что ответственность перед историей. О своеобразном «избирательном налоге», который должны платить мы, тогда и не слыхивали! Никто даже не пытался определить, обладает ли избиратель долей гражданской ответственности, соразмерной его практически неограниченной власти! Если он голосовал за невозможное, случалась беда — ответственность волей-неволей ложилась на него тяжким грузом, которого не выдерживал ни он сам, ни его непрочный храм!

На первый взгляд, наша система отличается от такой лишь в очень малой степени. Ни расой, ни цветом кожи, ни верованиями, ни обстоятельствами рождения, ни здоровьем, ни полом, ни убеждениями. Каждый может заслужить избирательные права в короткий срок и не особенно напрягаясь. Да-да, для наших пещерных предков это не было бы слишком трудной задачей. Но это небольшое отличие разделяет систему, которая работает, так как сконструирована в соответствии с фактами, и систему, имманентно нестабильную. Поскольку суверенные избирательные права есть высший предел человеческой власти, то мы сделали так, что обладатель ее принимает на себя высшую гражданскую ответственность. Мы требуем от каждого, кто желает управлять государством, риска для его собственной жизни, а иногда и саму жизнь — ради этого государства. Если власть максимальна, то и ответственность должна быть на максимальном уровне. Инь и янь, идеальные и равные.

Может ли кто-нибудь сказать, — продолжал майор, — отчего при нашей системе правления еще не бывало попыток переворота? Несмотря на то, что с ними приходилось сталкиваться любому правительству в истории? И несмотря на то, что в адрес нашей системы не умолкают жалобы?

Поднялся кто-то из старших курсантов:

— Сэр, переворот невозможен!

— Правильно. А почему?

— Потому что переворот, вооруженное восстание, требует не простого недовольства, но агрессивности. Тот, кто идет на это, должен быть готов к драке и должен уметь драться — иначе он просто болтун. И если всех агрессивных отделить и воспитать из них овчарок, то овцы не доставят никаких хлопот.

— Прекрасно. Аналогии всегда условны, но эта к истине близка. Завтра принесите мне математическое доказательство. У нас еще осталось время. Вопросы?

— Сэр, а зачем… Зачем нам ограничения? Ввести всеобщую воинскую повинность, и пусть потом все голосуют!

— Молодой человек… Можете ли вы вернуть мне зрение?

— С-сэр… Конечно, нет!