Звездный десант (сборник)

– Завтра. Она из Броули приедет. Я ей все написала и спросила: можно, я у нее поживу? Я не хочу жить у папы, раз она там. – Рики сумела вложить в это «она» столько неприязни – ни одно взрослое ругательство не смогло бы передать такого отвращения. – Бабушка пишет, что раз я не хочу там жить, то и не надо – он меня не удочерил, а она – мой «законный попечитель», так она написала. – Рики с тревогой глянула мне в глаза. – Это правда, да? Они же не могут заставить меня? А?

На меня теплой волной нахлынуло облегчение. Вот уже много месяцев я ломал голову и не мог найти ответа на мучивший меня вопрос: как уберечь девчонку от тлетворного влияния Беллы хотя бы на два года? Мне казалось, что за два года у Беллы с Майлсом все рухнет.

– Раз он тебя не удочерил, Рики, то бабушка, я думаю, сможет забрать тебя к себе жить, если вы обе будете достаточно настойчивы.

Тут я нахмурился и закусил губу:

– Ты знаешь, а ведь могут быть проблемы. Тебя могут с нею не отпустить отсюда.

– А как это они меня не отпустят? Я сяду в машину – и все.

– Все не так просто, Рики. Лагерное начальство – им приходится все делать по правилам. Твой папа – то есть Майлс – он тебя сюда привез; и они вряд ли отдадут тебя кому-то, кроме него.

Она надула губы:

– А я к нему не поеду. Я к бабушке хочу.

– Да. Но я, наверное, знаю, как это сделать. На твоем месте я бы не стал никому говорить, что уезжаю. Я бы просто сказал, что бабушка хочет свозить тебя прокатиться на прогулку, – а самой взять и не вернуться.

Напряжение ее чуть убавилось.

– Ладно.

– Э-э… не собирай сумку и не бери с собой ничего такого – догадаются, что ты сбегаешь. Не бери одежду, кроме той, что будет на тебе. Деньги и все ценное, что хочешь увезти, положи в карманы. Ничего такого, что тебе было бы очень жалко оставить, у тебя тут нет, я думаю.

– Наверное, нет. – Тем не менее она приуныла. – У меня тут новенький купальник…

Ну как объяснить ребенку, что бывают ситуации, когда надо бросить свои пожитки? Это невозможно. Они кидаются в горящий дом, чтобы вытащить оттуда куклу или плюшевого мишку.

– Ммм… Рики, пусть твоя бабушка скажет, что вы поедете к озеру Эрроухэд купаться… а потом обедать в ресторан – и что ты вернешься к отбою. Тогда ты сможешь взять с собой купальник и полотенце. Но уж больше ничего. Бабушка будет говорить так, если ты попросишь?

– Я думаю, будет. Да, будет. Она говорит, что люди должны иногда немного приврать, а то жить станет невозможно. Но она говорит, что этим можно пользоваться только иногда, но никак не злоупотреблять.

– Умная у тебя, похоже, бабушка. Сделаешь, как я сказал?

– Именно так и сделаю, Дэнни.

– Ну и хорошо. – Я взял со стола измятый конверт. – Рики, я уже тебе сказал, что уезжаю. И очень надолго.

– На сколько?

– На тридцать лет…

Глаза у нее сделались круглые, как тарелки. Когда тебе всего одиннадцать, тридцать лет – это не просто «надолго». Это – навсегда. Я добавил:

– Прости меня, Рики. Но так нужно.

– Почему?

На этот вопрос я не мог ей ответить. Правдивому ответу она бы не поверила, а врать не годилось.

– Рики, это очень-очень трудно объяснить. Но я должен. Я ничего тут не могу поделать. – Я чуть помедлил, решаясь. Потом добавил: – Я собираюсь лечь в Долгий Сон. Ну, ты слышала – Холодный Сон.

Она слышала. Дети легче взрослых привыкают к новым понятиям. Холодный Сон – излюбленная тема детских комиксов. На лице у нее отразился ужас, и она возразила:

– Но, Дэнни, я же никогда тебя больше не увижу!

– Увидишь. Не скоро, но обязательно увидишь. И Пита тоже. Ведь Пит едет со мною и тоже будет спать вместе со мной.

Она посмотрела на Пита и стала еще безутешнее.

– Дэнни… А может, вы с Питом поедете в Броули, будете там жить у нас? Так же лучше! Бабушка будет Пита любить. И тебя тоже – она говорит, что когда в доме есть мужчина, это очень хорошо…

– Рики, милая… ну, я не могу. Не дразни меня. – Я вскрыл конверт.

Она сердито насупилась, подбородок ее задрожал.

– Это все из-за нее!

– Что? Если ты про Беллу, то нет. Не совсем из-за нее.

– А она не ложится спать Холодным Сном с тобою?

Кажется, меня передернуло.

– Господи помилуй, нет, конечно! Я бы ее близко не подпустил!

Кажется, Рики чуть отмякла.

– Знаешь, я так из-за нее на тебя разозлилась… Прямо до ужаса.

– Ты прости меня, Рики. Мне очень жаль, честное слово. Ты была права, а я – нет. Но к этому делу она никакого отношения не имеет. У меня с нею все кончено, во веки веков, вот крест святой. Теперь насчет этого. – Я вынул сертификат на все свои владения в «Золушке инк.». – Знаешь, что это такое?

– Нет.

Я объяснил:

– Это тебе, Рики. Меня очень долго не будет, и я хочу, чтобы это было твое. – Я взял лист бумаги с распоряжением о переуступке акций, порвал его, а клочки сунул в карман. Оставлять его было рискованно: мы еще были на тропе войны, а порвать лист бумаги для Беллы – раз плюнуть. Перевернув сертификат, я стал изучать раздел «изменение владельца», размышляя, как бы это половчее оформить переуступку на хранение в «Бэнк оф Америка» на имя… – Рики, а как твое полное имя?

– Фредерика Вирджиния. Фредерика Вирджиния Джентри. Ты же знаешь.