Звездный Герб (ЛП)

Через несколько мгновений после того, как невыносимая боль пронзила его тело, барон осознал свою ошибку. У Ав существовала поговорка для обозначения чрезмерной расточительности: "тратить антивещество на реактивное ускорение". Отчаянная принцесса именно так и поступила, выбросив свой скудный запас антиматерии через сопла реактивного ускорителя, что было крайне неэффективно. Но зато она превратила двигатель курьерского корабля во вполне равноценную замену антипротонной пушке.

– А-аххх! – вскрикнул Кловаль, и, задыхаясь, выплюнул струю крови. Античастицы, бомбардирующие корпус яхты, вызвали мощнейший всплеск гамма-излучения, губительный для всего живого.

В последние мгновения жизни барона Фебдаша его сердце исполнилось искреннего восхищения перед Лафиэль.

Наблюдая, как "Леди Фебдаш" на предельном ускорении мчится куда-то за пределы этой звездной системы, Лафиэль снова направила космолет к одиннадцатой топливной фабрике. Покольку в поединке она потратила почти всю реактивную массу для двигателей, она вынуждена была разгоняться медленно, экономя то немногое, что оставалось.

– Все кончено? – спросил Джинто, наконец, позволивший себе перевести дух.

– Да, все закончилось, – Лафиэль подняла на него взгляд. Должно быть, во время боя он успел обо что-то удариться, потому что под глазом у него наливался сочный, свежий синяк.

– Ты убила барона?

– Да, – Лафиэль вздохнула. Она чувствовала себя истощенной, а ее голос звучал так, словно доносился откуда-то со стороны, – Яхта уцелела, но там не могло никого остаться в живых, – Лафиэль повернулась к старику, – Мои соболезнования, ваше Превосходительство.

– Это был бой, принцесса, – отозвался тот со скрываемой болью в голосе.

– "Соболезнования"? И только? – поразился Джинто.

– В чем дело, Джинто? – удивленно спросила Лафиэль, обернувшись.

– Ты только что убила кого-то, и теперь ведешь себя так, словно это ничего не значит!

– Если бы я не убила его, тогда он убил бы нас.

– Я знаю! Я не спорю, что у тебя не было другого выбора. Я, правда, все понимаю. Но, все же, ты не думаешь, что могла бы чувствовать хоть какое-то сожаление?

– С чего бы? Это только часть моей работы, – она сверкнула глазами на Джинто, – Если бы я верила, что должна испытывать раскаяние из-за того, что делаю, тогда я никогда не смогла бы сделать этого!

– Я не это хотел сказать… ну, в общем, мне просто кажется, что человек должен быть несколько расстроен, если он только что кого-то убил.

Лафиэль почувствовала себя оскорбленной. Ее донельзя злило, что Джинто вытаращился на нее, словно на какое-то чудовище – после того, как она только что спасла и его жизнь! Это привело ее в настоящую ярость.

– Есть какие-то причины, чтобы расстраиваться? – несмотря на то, что в душе она кипела от гнева, голос девушки звучал очень спокойно. Зловеще спокойно.

– Ну, нет, вообще-то… Но…

– Ты начинаешь нести полную чепуху, – убежденно заявила Лафиэль.

– Я понимаю, – признал Джинто, – Просто меня удивляет, как можно после такого оставаться настолько спокойной. Твое поведение кажется мне каким-то слишком уж хладнокровным, только и всего.

– А я никогда и не притворялась теплой, – на лице принцессы начало проявляться скрываемое раздражение.

Претензии Джинто были просто-напросто несправедливы, и как-то… обидны.

"Да почему я должна переживать из-за того, что хорошо сделала свою работу? Звезды, это же просто нелепо! Чем он вообще недоволен?!"

– Но…

– Довольно, юноша! – с неожиданной резкостью вмешался старый барон, – У кого здесь точно нет причин для огорчения, так это у вас.

Джинто прикусил язык – ему нечего было возразить.

"Кажется, я начинаю понимать, – подумала Лафиэль, несколько успокоившись, – Я ошибалась. Он расстроен не из-за меня, а из-за того, что случилось. Но все равно непонятно, что могло его так огорчить?"

– Я знаю, вам просто не хотелось видеть, как ее Высочество кого-то убивает, – продолжил старик.

– Джинто все равно никак не мог бы увидеть ничего оттуда, где он находился во время боя, – рассудительно заметила Лафиэль.

– Это было только выражение, ваше Высочество. Ему просто не хотелось быть рядом, когда вы убили моего сына. Это все равно, как если бы он все видел.

– Но почему это его так беспокоит?

– Спросите у него самого, – увильнул отец барона Фебдаша – теперь уже покойного.

Лафиэль посмотрела на Джинто.

– Это правда?

– Ну… в общем, да, – неохотно выдавил он, не глядя на нее.

– Но почему?

– Просто, я… – и снова она не дала ему договорить.

– Это был бой, Джинто – говорю на тот случай, если ты сам этого не заметил. Я должна была сделать то, что сделала.

– Я знаю.

– Тебе неприятно видеть, как я побеждаю в бою?

– Не говори глупостей! Если бы ты проиграла, нам всем бы конец.

– Ах, так ты это понимаешь? – она приподняла брови, – Уже радует. Но тогда что тебя тревожит?