Звездный Гольфстрим

Из отвесной скалы Геркулесовых столбов выходила наружу под углом в пятнадцать градусов широченная труба ММГ, чтобы оборваться над берегом на высоте двухсот сорока метров. Последние сотни метров, висящие над кипящим пеной штормовых волн Средиземным морем, труба была сильно перфорирована и расширялась к концу почти до семидесяти метров — там находились мощные магнитные приемно-поддерживающие генераторы, которые и обеспечивали перелет вагонов мономагга. С расстояния в несколько километров это сооружение походило на гигантское зенитное орудие с дульным тормозом, нацеленное в небо. Точно такая же «зенитка» находилась на африканском побережье пролива в 22 километрах.

В каплевидном вагоне мономагга стал различим легкий гул, это включились дополнительные электромагнитные контуры для разгона до предельной скорости. Пассажиры пристегнулись, устроились поудобнее в больших креслах и приготовились к незаурядному приключению.

В хорошую погоду днем, даже в те годы, когда ММГ пользовалась огромной популярностью и работала на полную катушку, вид пролетающих над проливом десятков кабин мономагга не впечатлял. А вот в штормовую погоду, при низкой облачности, и особенно ночью, это было завораживающее зрелище. Самих вагонов видно практически не было, зато в низкой дымке и в разрывах дождевой пелены становились видны наведенные — голубые, поддерживающие — желтые и направляющие — зеленые магнитные поля. Несущие электромагнитные силы создавали эффект красного ореола вокруг самих вагонов. Примерно на полпути из-под воды вертикально вверх и под небольшим углом в стороны, расходилось сиреневое сияние подводной центральной электромагнитной гравитационной опоры, страхующей и связывающей все эфемерное сооружение из полей, лучей и токов. Вся эта феерия была похожа на призрачный, фантастический и полупрозрачный мост колоссальных размеров, который будто живой пытается прорваться в нашу реальность из мрачного сумрака небытия, из потустороннего липкого зазеркалья, но никак не может устоять в этой реальности: что-то его не отпускает оттуда, держит, вяжет, обволакивает… Все пространство вокруг иллюзорного моста сверкало, переливалось и размазывалось всеми цветами радуги, наподобие северного сияния.

Мономагг ощутимо задрал переднюю часть — пошли последние полтора километра, труба поднималась к Геркулесовым столбам под углом в пятнадцать градусов.

Мимо окон-иллюминаторов стремительно пронеслись последние сотни метров перфорированной трубы ММГ, снаружи резко посветлело, и вагон, как камень из пращи, вылетел из жерла гигантского ствола в предрассветный полусумрак-полусвет. Освещение внутри кабины тут же погасло.

Сразу стало понятным заблаговременное предупреждение компьютера о плохой погоде — мономагг стало раскачивать и ощутимо трясти. Высота гудения несущих полей стала неровной, она менялась в зависимости от нагрузки на генераторы вагона. Хотя 95 процентов работы по переносу вагона через пролив делали наземные концевые генераторы, и улавливатели, и центральная опора.

Ричард прильнул к широкому иллюминатору и во все глаза смотрел на проплывающую внизу стальную поверхность моря, испещренную многочисленными белыми пенными барашками, на тяжелые свинцовые облака. Кое-где из туманного сумрака облаков явно шел дождь, но из-за штормового ветра он шел почти горизонтально и иногда даже вверх. От такого зрелища у пассажиров перехватило дух.

Кабина продолжала рассекать тяжелый влажный воздух Гибралтарского пролива, стремительно таяли секунды, остающиеся до попадания в огромный улавливатель на африканском берегу. Наконец, на переднем обзорном экране появилась черная точка, которая стала быстро расти, и буквально через несколько секунд превратилась в мрачное жерло туннельного улавливателя. Вагон сильно тряхнуло, и он пулей влетел внутрь, точно попав на свой ярус и магнитную направляющую ленту. Снаружи опять потемнело. Пассажиров слегка прижало к ремням безопасности — мономагг притормаживал, гася огромную скорость.

Ричард судорожно выдохнул: он вдруг понял, что почти с самого начала перелета задержал дыхание.

Зашевелились и его спутники.

— Да, правду говорят, что отказываясь порой от устаревшего и вроде бы ненужного, подчас теряешь намного больше, чем приобретаешь с взлелеянным новым, — проговорил Моран и передернул плечами. — Ну-с, сколько нам осталось?

— Один час семь минут, — тут же ответил бортовой компьютер.

— Вообще-то, положа руку на сердце, начинает сильно хотеться есть… — расстегивая ремни безопасности и вставая, проворчал Айво. — Я, например, часов семь ничего не ел, только кофе попил с час назад.

— К сожалению, могу предложить лишь напитки — кофе, чай, минеральная вода и галеты. Вы не зарезервировали вашу поездку заранее, и мы не смогли обеспечить доставку продуктов на борт. Извините, — спокойно произнес компьютер.

— Да ладно, ладно… — отмахнулся Блумберг. — Давай свой кофе с галетами…