Звездный колокол

— Дурдом, — пожаловался Ри. Даже ему венок был все-таки великоват и сползал на нос. — Джесс, пожалела бы цветы.

— Просиди с мое на секторальной станции… — начала она, прищурившись.

— И посидел бы, да кто ж меня туда пустит, — вяло отмахнулся Ри. Поправил венок, почесал пальцем переносицу. — Джесс, мелкие сегодня ели?

— Пока что нет. Слушайте, пойдемте дойдем до магазина? — попросила Джессика. — Ит, там есть масло и хлеб?

Ит задумался.

— Хлеб там точно есть, — сказал он уверенно. — А вот масло вряд ли. Там, по-моему, кроме хлеба, соевых батончиков, морской капусты и лимонада, ничего нет. Рыжий просил купить тушенку, но за ней в Москву придется ехать.

— Может, в столовой масла попросим? — предложил Ри. — Бутерброды они будут.

— Так тебе его в столовой и дали. Сами сопрут, — Ит усмехнулся. — Хотя… слушайте, давайте пока что обратно в корпус, а я попробую решить что-то про масло. Все-таки Кэс был не прав, когда им тела переделывал.

— Почему? — с подозрением спросила Джессика.

— Слишком хорошо сделал, — пояснил Ит. — Корми их теперь. Преобразование явно не для Терры-ноль, тут, понимаешь ли, многие продукты в дефиците. И тренироваться им тоже будет особенно негде. Этот мир под них не рассчитан.

Джессика развела руками. Ит был прав, следовало признать, но вариантов и впрямь не существовало. Значит, придется потрудиться, доставая для мальчишек нормальный хлеб, масло, сгущенку. Выпрашивать на кухне манную кашу, картофельное пюре — то, что они могли есть. Кое-какие продукты она захватила с собой, но на год этого запаса точно не хватит. Придется как-то приспосабливаться.

* * *

История Брида и Тринадцатого была нетривиальной даже для Контроля, что уж говорить о простых смертных — эти двое духов сумели установить контакт с Джессикой с помощью эмпатии, войдя в кукольные тела.[1] Уже позже, когда вся ситуация открылась, Мастер Инструментов, здоровенный добродушный дракон по имени Кэс, сумел преобразовать их физические оболочки, и мальчишки, как называла их Джессика, получили возможность сначала ходить и говорить, а потом, постепенно, Кэс довел их тела «до ума» — сейчас, спустя много лет, они были уже практически полноценными людьми. Ну, почти.

Людьми ростом семьдесят сантиметров и весом два килограмма. И Брид, и Тринадцатый ненавидели, когда их называли куклами — хотя, по сути дела, если разобраться, именно куклами они изначально и были.

Уже много лет оба работали наравне с Джессикой в эмпатических командах, несмотря на размеры, эмпатами оба были весьма и весьма сильными. В свое время Барды предложили им от Джессики уйти: у той были тяжелые времена, она подвергалась преследованию, больше чем три месяца на одной станции или планете не жила, но, едва услышав это предложение, оба лишь рассмеялись в ответ.

Любовь? В некотором смысле это она и была. Вернее, не совсем так — Джессика просто стала в какой-то момент для них самым близким существом на свете, и никуда от нее уйти они, конечно, не смогли бы. Ситуация, в которой оказалась Джессика, их вообще убивала: из-за того, что Ри не мог жить с ней постоянно, она переживала безмерно, и мальчишки, ощущая это непроходящее, тихое, как осенний дождь, застарелое горе, едва ли не в депрессию впадали от невозможности помочь и что-то поправить.

Братья, подумалось Иту. За двести лет он никак не мог для себя определить эти отношения, а потом понял — это же братья. Причем младшие. И старшая сестра, которая их любит. И за которую они жизнь отдать готовы, если что. Вся ласка, вся доброта, все самое-самое лучшее в них было — для нее, и только для нее. Эта забота, которую, конечно, видели единицы, буквально выворачивала душу наизнанку…

Он точно знал, к примеру, что мальчишки даже спать предпочитают у нее на подушке — даже видел пару раз эту забавную и одновременно трогательную чуть не до слез картинку.

Ит вспомнил — однажды, когда работали вместе на каком-то совместном выходе, он случайно подсмотрел… Ему для чего-то срочно понадобилась Джессика, и он, недолго думая, сунулся к ней в комнату. И получил. Сполна. Больше всего его рассмешило то, что Брид спросонья показал ему, Иту, кулак, причем на полном серьезе. Показал, а потом прошептал едва слышно:

— Ит, вали отсюда, ты не видишь — устал человек?!

Иту тогда только и осталось, что кивнуть беззвучно и тихонько выйти…