Звездный король

“Существует одно характерное качество нашего времени, которое было замечено и по поводу которого сокрушалось большое число современных антропологов. Это — эксцентричность, поскольку никогда прежде не существовало столько разнообразных возможностей и способов жизни. Весьма полезно будет рассмотреть эту возникшую ситуацию, поскольку мы будем неоднократно обращаться к ней на последующих страницах.

Важнейшим фактором человеческой жизни стала бесконечность пространства, пределы, которых никогда нельзя будет достичь, бесчисленное количество еще не обнаруженных планет, короче, Бездна!

Я глубоко уверен в том, что осознание этих внушающих ужас возможностей каким-то образом глубоко запало в человеческое сознание и уменьшило или затормозило человеческую смелость и предприимчивость.

Тут необходимо сделать небольшое уточнение. Предприимчивые люди все же существуют, хотя достаточно досадным является то, что большинство их орудует в Глуши, за пределами Ойкумены, и то, что их предприимчивость не всегда направлена на созидание (утверждение это не является всецело ироническим: многие из самых вредных форм жизни вызывают в некотором роде побочный полезный эффект).

Но в целом честолюбие человечества направлено скорее внутрь, чем наружу, к очевидным целям. Почему? Неужели бесконечность как объект опыта, а не математическая абстракция, обескуражила человеческий ум? Удовлетворены ли мы и подстрахованы знанием того, что дальние пределы Галактики всегда к нашим услугам? Разве современная жизнь уже насытилась слишком богатой диетой из новинок? Мыслимо ли, что Инструкция завладела большим контролем над психологией людей, чем мы предполагаем? Или сыграло свою роль не преходящее ощущение крушения планов, убеждение, что все подвиги совершены, что все имеющие смысл ценности достигнуты?

Несомненно, здесь нельзя дать однозначного ответа. Но следует упомянуть несколько пунктов. Первый — упоминаемый без комментариев — заключается в том, что наиболее влиятельные и эффективные системы наших дней являются частными или наполовину общеизвестными ассоциациями. Например, “Интергалактпол”, Институция, Корпорация Джарнелла.

Второй — это упадок общего уровня образованности. Крайности очень далеки друг от друга: например, ученые Институции и, скажем, крепостные латифундии на некоторых планетах. Если мы присмотримся к жизни людей в Глуши, за пределами Ойкумены, то поймем, что поляризация здесь еще более отчетлива. Имеются очевидные причины такого упадка. Первопоселенцы находились среди чуждого и зачастую враждебного окружения. Они прежде всего заботились о выживании. Возможно, еще более устрашающим фактором является неуправляемая масса накопленных знаний. Тенденция к специализации началась в современную эпоху, а после прорыва в космос, явившегося результатом этого информационного взрыва, специализация стала еще более узкой.

Возможно, уместно рассмотреть как живет человек, который стал специалистом нового времени. Он живет в век материализма, где абсолютными истинами интересуется относительно небольшое число людей, он человек с налетом очарования, остроумный, искушенный в житейских делах, но не глубокий. У него нет абстрактных идеалов. Полем его деятельности, если он ученый, может быть математика или одна из областей физики, однако в сотню раз вероятнее, что это будет сфера, которую называют гуманитарной: история, социалогия, эстетика, символистика, сравнительные науки, антропология, наука о наказаниях — пенология, педагогика, связь, администрирование, не говоря уже о трясине психологии, уже истоптанной поколениями неучей, и до сих пор еще не исследованной бездне псионики.

Существуют еще и те, кто, подобно автору этих строк, устраивается уютно под грозящим рухнуть утесом всеведения и с торжественными заверениями в своем смирении возлагает на себя бремя оценки, похвалы, дискредитации или обличения своих современников. Дело в том, что в большинстве случаев это делать легче, чем копать канавы”.

(Предисловие к книге Яна Хольберта Вэнна 62-го “Ойкуменя”.)