Кугель указал рукой.
— По-моему, вон в ту, но, может быть, мне это только показалось. Все произошло так неожиданно, и к тому же эти махающие крылья и белые одежды…
— Оставайся здесь!
Фарезм вошел в свой кабинет, но скоро вернулся.
— Я дам тебе свет, — сказал он, протягивая Кугелю холодное пламя на тонкой серебряной палочке. — А теперь приготовься.
У ног Кугеля он бросил шарик, который взорвался, превратившись в вихрь, и ошеломленный Кугель был перенесен к той обвалившейся каменной площадке, на которую он указал Фарезму. Рядом виднелось темное отверстие входа в пещеру. Кугель осветил его. Он увидел пыльный каменный коридор примерно три шага в ширину и высотой более, чем доставала его рука. Коридор этот вел глубоко в гору, чуть отклоняясь в сторону.
Держа пламя прямо перед собой, Кугель двинулся вперед, а сердце его колотилось как бешеное в страхе перед тем, чего он и сам не мог определить. Он остановился как вкопанный. Музыка? Воспоминание о музыке? Он прислушался и ничего не услышал, но когда опять попытался продолжить свой путь, ноги предательски подкосились от страха.
Он высоко поднял пламя над головой. Куда вел этот темный коридор? Что находилось в конце пути: пыльная пещера? Страна демонов? Благословенная земля Биссом?
Кугель вновь медленно стал продвигаться вперед, каждую секунду ожидая, что что-то произойдет. Вскоре он наткнулся на иссохший коричневый шар: талисман, который он унес с собой в прошлое. СУММА давным-давно отделилась от него и исчезла неизвестно куда.
Кугель осторожно поднял этот предмет, который стал хрупок за миллион лет, и вернулся на каменную площадку. Вихрь по знаку Фарезма вновь перенес Кугеля на землю.
Боясь гнева волшебника, Кугель молча протянул ему иссохший талисман.
Фарезм взял его большим и указательным пальцами руки.
— И это все?
— Больше там ничего не было.
Фарезм выпустил талисман из рук. Он, упав и ударившись о землю, мгновенно рассыпался в пыль. Фарезм посмотрел на Кугеля, затем повернулся и с жестом непередаваемого отчаяния отправился обратно в девиационную.
Кугель облегченно вздохнул и пошел по дороге.
Вскоре он прошел мимо места, где раньше находилась деревня, а теперь здесь росли старые деревья с корявыми стволами.
Кугель направился на юг. Позади него возвышались горы, которые очень скоро скрылись из виду.
Большую часть дня Кугель пропутешествовал по пустынной местности, где не росло ничего, кроме сорной травы. Всего лишь за несколько минут до захода солнца он дошел до широкой реки, вдоль которой шла дорога. Справа от него, в полумиле, стояло высокое каменное здание, очевидно, — гостиница. Десятью минутами позже он уже толкнул обитую железом тяжелую дверь и вошел в вестибюль.
В высокие окна с разноцветными стеклами заходящее солнце посылало тысячи отражений. Из общей комнаты доносился веселый шум голосов, стук тарелок и стаканов, запах старого дерева, скрип кожи, бульканье жидкости. Кугель вошел в комнату и увидел похожих на путешественников мужчин, собравшихся у огня, которые пили вино и беседовали.
За стойкой стоял хозяин — коренастый человек, ростом всего по плечо Кугелю, с большой лысой головой и черной бородой, висящей на фут от подбородка. У него были выпуклые глаза с тяжелыми веками. Выражение его лица было безмятежным и спокойным. На просьбу Кугеля предоставить ему на ночь комнату он с сомнением почесал себе нос.
— Моя гостиница и так уже переполнена паломниками в Эрзе Дамат. Те, кого ты уже видишь на скамьях, не составляют и половины людей, которых мне надо устроить на ночь. Я могу расстелить тебе матрац в зале, если тебя это устроит, но большего я сделать не могу.
Кугель разочарованно вздохнул.
— Это меня совсем даже не устроит. Мне очень нужна отдельная комната с хорошим диваном, окном на реку и тяжелым ковром на полу, чтобы заглушить песни и выкрики из общей комнаты.
— Боюсь, что тебе придется разочароваться, — без всякого выражения в голосе сказал хозяин. — В нашей гостинице всего одна комната, удовлетворяющая твоим требованиям, но она Уже занята человеком с желтой бородой. Видишь, вот он сидит, его имя — Лодермульч, он тоже путешествует в Эрзе Дамат.
— Возможно, тебе удастся уговорить его уступить эту комнату и занять матрац на полу вместо меня, — предложил Кугель.
— Сомневаюсь, что он способен на такое самопожертвование, — ответил хозяин гостиницы. — Но почему ты не спросишь его сам. Честно говоря, мне вовсе не хочется ввязываться в это дело.
Сильные черты лица Лодермульча, его мускулистые руки и несколько презрительная манера, с которой он слушал пилигримов, заставили Кугеля отказаться от своего замысла.
— Похоже, что мне придется заночевать на матраце. А теперь насчет ужина: мне нужна дичь, соответствующим образом начиненная, поджаренная, с гарниром и какие-нибудь холодные закуски, которыми располагает твоя кухня.
— Моя кухня перегружена, и тебе придется есть чечевицу вместе с пилигримами, — сказал хозяин. — Единственная находящаяся в гостинице дичь опять-таки была заказана Лодермульчем на вечерний ужин.