Звездный корпус

Нельзя сказать, что он сильно рассчитывал на Карлтона. Инструктаж, который Норрис прошел в Нью-Чикаго, начинался словами: «Возможно, вам придется все начинать все с нуля». Но неужели человеку трудно догадаться, например, нацарапать на стене записку — а лучше не одну, — которая позволит найти сейф с кристаллоносителями…

Попробуем снова. Чем черт не шутит?

— Вы нашли то, что искали?

Норрис обернулся. Доктор Хэнсон стояла в дверях — вернее, в дверном проеме, потому что двери были еще десять лет назад выломаны толпами взбесившихся инопланетян.

— Нет. Мой предшественник, похоже, редко наводил порядок в собственном кабинете.

— Это не его вина. Если кого и можно винить, то это аханну, которых он обхаживал. Вы только посмотрите, во что они тут все превратили… Просто чудо, что вообще не спалили все до основания.

— Этому зданию повезло. Я видел несколько домов, которые они сожгли… — Норрис огляделся и брезгливо поморщился. — Черт побери, почему? У нас установились прочные отношения с местными набобами… Все шло как по маслу!

— Мне это начинает напоминать классический пример Первого Закона Александера.

— Первый Закон… Александера?

— Одна из базовых концепций ксеносоциологии, — пояснила Хэнсон. — Человека, который сформулировал ее в двадцать первом веке, звали Дэвид Александер, сейчас его считают отцом Ксеноархеологии. Звучит это так: «Представители данной конкретной культуры могут понять обычаи, отношения и мировоззрение представителей другой культуры лишь в контексте собственной».

— Не согласен.

— Коренные американцы, впервые столкнувшись с европейцами, решили, что чужеземцы путешествуют внутри гигантских водоплавающих птиц, черных с огромными белыми крыльями. Парусные корабли с белыми парусами, понимаете? А древние шумеры считали, что Аннунаки — «те, кто спустился с небес» — это боги.

— Хорошо, вы меня убедили. Впрочем, это совершенно очевидно, так? Дикари будут считать, что компьютер и освещение — это магия или проявление божественной силы?

— Если их культура включает такие понятия, как «боги» или «магия» — так и будет. Дело в том, что ни одна культура не может быть свободна от культурных стереотипов. И мы, кстати, не исключение.

— К чему вы клоните?

Доктор Хэнсон кивнула.

— Конечно, вы не понимаете. Думаю, как и большинство людей вашего типа…

Сейчас Норрис заметил, что она держит какой-то предмет. Это были остатки тетради из скверной прессованной бумаги. Обложка сильно обгорела, страницы обуглились по краям и размокли, но при желании…

— Я нашла это в лаборатории доктора Моор.

— Доктора Моор?

— Это один из ксенобиологов, которые работали в посольстве. Похоже, кристаллоносители она увезла с собой, а это забыла. Вот: «Нас ввел в заблуждение Первый Закон Александера. Автохтоны[77] — не ацтеки и не китайцы. Кто может сказать, кто они? Кто сможет сказать, кто мы?»

— Авто…

— Автохтоны, аханну. На Земле до сих пор идут дебаты. С кем можно сравнить аханну, чтобы смоделировать развитие отношений с ними? С ацтеками начала шестнадцатого века или китайцами девятнадцатого? И доктор Моор предостерегает, чтобы мы не позволяли культурным стереотипам искажать наше восприятие. Только так мы можем понять, что представляют собой Аханну.

— Они вовсе не дикари, хотите сказать, — Норрис ехидно фыркнул. — Что они и подтвердили, сбив два наших корабля.

— Дело не в технологическом развитии, — раздраженно ответила Трэйси Хэнсон. — Дело в том, как мы воспринимаем… то, как они воспринимают нас. Мы считаем их дикарями — по сравнению с нами самими, с их прежним культурным уровнем, с теми высокотехничными игрушками, которые остались у них со времен межзвездных перелетов. А они считают нас рабами, которым они несколько тысячелетий назад создали цивилизацию. Которые еще не выросли из своих штанишек, а уже начали задаваться.

— М-м-м… допустим. И кто прав, по-вашему? Черт… Но сейчас-то они просто дикари!

— Погодите. Мы неправы, и они тоже. Потому что и нам, и им мешают культурные стереотипы. Той культуры, в которой мы — и они — сформировались. Попробуйте взглянуть на вещи с их позиции. Допустим, люди когда-то были рабами Аханну. Да, с тех пор мы выросли. Мы изменились. Но для аханну мы все равно остаемся «черноголовыми» — так они нас называют из-за того, что у нас растут волосы. Мы все равно остаемся сэг-ура — созданиями, которых они одомашнили для работы на рудниках и фермах. И наоборот: мы изначально воспринимаем аханну как дикарей, что в корне неверно. Но мы видим в них только то, что понимаем. Нам кажется, что если они утратили свой прежний технологический уровень, то утратили и культуру как таковую — как будто одно без другого не существует.

— Вы хотите сказать, что на самом деле мы имеем дело с суперцивилизацией, которой и технология-то уже не нужна?

— Вовсе нет. Я только хочу сказать, что они инопланетяне. А мы, черт возьми, судим о них по первому впечатлению. Прошло десять тысяч лет, сама суть их технологий могла измениться. Для начала, они мыслят принципиально по-иному. Может быть, мы не видим технологий там, где они есть?