Звездный легион

— Это докажет только то, что вы подверглись подобному действию, но не докажет того, что вы пошли на него непреднамеренно. Для меня гораздо более убедительным является факт, что ни один человек в здравом уме не позволит, чтобы в его присутствии был распылен сплав Руа-72. Согласно моему автоматическому аннулирователю, они уже целую минуту пытаются это проделать.

Мак-Кен мгновенно побелел.

— Грос, я кончил с этим хищником. Я признаю, что был в состоянии конфликта с вами и согласился доложить ему о результатах нашего разговора, но я намеревался предупредить вас, что сделаю подобное сообщение.

Гросвенф добродушно улыбнулся.

— Все в порядке, док. Я вам верю. Садитесь.

— А что с этим? — Мак-Кен протянул ему «бомбу».

Гросвенф взял ее и отнес в маленький контейнер для радиоактивных материалов, имеющийся в его отделе. Вернувшись, он сел и сказал:

— Думаю, что на нас будет совершено нападение. Единственный для Кента путь известить остальных о том, что он сделал, это убедиться предварительно в том, что мы были спасены вовремя для того, чтобы получить лечение от радиоактивных ожогов. Мы можем вести наблюдение с помощью этого экрана.

Прежде всего нападение было отмечено несколькими электронными детекторами и электронным глазом. На приборном щитке заиграли слабые световые сигналы, зазвенел звонок. Потом на большом экране, находящемся над аппаратурой, они увидели изображение нападающих. Около дюжины мужчин в скафандрах появились из-за дальнего угла и двинулись вдоль коридора. Гросвенф узнал Ван Гроссена и двух его помощников из физического отдела, четырех химиков, двое из которых были из биохимического сектора, троих специалистов по коммуникации из отдела Гурлея и двух офицеров. Трое солдат держались позади, толкая передвижной вибратор и тепловую пушку с диспенсер-бомбой.

— Отсюда есть еще один выход? — с тревогой осведомился Мак-Кен.

Гросвенф кивнул.

— Он тоже охраняется.

— Как насчет низа и потолка?

— Наверху цейхгауз, внизу кинозал. Оба помещения находятся под контролем.

Они замолчали. Потом, когда группа людей остановилась в коридоре, Мак-Кен заговорил вновь:

— Я удивлен, что с ними Ван Гроссен. Я считал, что он восхищается вами.

— Я обидел его, назвав его, как и других, любителем. Он хочет сам посмотреть, что я могу сделать.

Нападающие остановились в коридоре посоветоваться, а Гросвенф продолжал.

— А что, собственно, привело вас сюда?

Мак-Кен смотрел на экран.

— Я хотел, чтобы вы знали о том, что вы не один. Несколько человек просили меня передать вам, что они с вами, — он тут же оборвал себя. — Не стоит об этом сейчас, пока все это происходит. Чуть позже…

— Сейчас такое же подходящее время, как любое другое.

Мак-Кен, казалось, не слышал.

— Не понимаю, как вы собираетесь их остановить? — забеспокоился он. — У них достаточно мощное оружие, чтобы уничтожить стены вашего отдела.

Гросвенф ничего не ответил. Мак-Кен посмотрел ему в лицо и сказал:

— Буду с вами откровенен. Мое положение сейчас двойственно. Я чувствую, что вы правы. Но ваши методы для меня не слишком этичны, — он, казалось, забыл о том, что происходит на экране.

— Есть только одна тактика, приемлемая для меня, и она состоит в том, чтобы прокатить на выборах Кента. Сейчас он всего лишь исполняющий обязанности директора и не был выбран законным путем. Я мог бы, может быть, добиться проведения выборов в течение ближайшего месяца.

— Почему же вы не захотели этого сделать?

— Потому что, — ответил Гросвенф, передернув плечами, — я боюсь. То, что находится за пределами нашего корабля, практически истощено до смерти. А это означает следующее: в любой момент оно может попытаться захватить другую галактику, и этой галактикой вполне может оказаться наша. Мы не можем ждать месяц.

— И все же, — нахмурился Мак-Кен, — ваш план состоит в том, чтобы лететь из этой галактики, и это, как вы утверждаете, займет целый год.

— Вы когда-нибудь пытались отобрать еду у хищника? Он ведь будет пытаться удержать ее при себе, не так ли? Моя идея состоит в том, что поняв, что мы хотим от него удрать, это существо станет гнаться за нами столько времени, сколько сможет.

— Понимаю, — кивнул Мак-Кен. — Если это так, то ваш шанс одержать победу на выборах практически равен нулю и вы должны с этим согласиться.

Гросвенф энергично покачал головой.

— Я бы победил. Вы можете не поверить мне на слово, но то, что люди, подверженные влиянию желаний, волнений или амбиций, легко поддаются контролю, является непреложным фактом. Я не изобретал используемых мной теорий. Они известны столетиями. Но исторические попытки проанализировать их не имели успеха до недавних пор, пока связь психиатрии с психологией не дала для этого прекрасную теоретическую базу. Некзиальное же обучение привело к разработке определенных технических процессов.

Мак-Кен долго обсасывал в уме услышанное и, наконец, спросил:

— Каким же вы видите будущее человечества? Вы считаете, что оно принадлежит некзиализму?