В едком воздухе штормовой планеты крутились спутанные облака. Молнии плясали прямо над головой Джесса. Океан казался серым и густым, как расплавленный металл. Волны бурлили и завихрялись, взбивая пенные барашки. Буруны разбивались о камень, где приземлился его корабль, выстреливая в воздух белые залпы пены.
– Это место не выглядит чересчур радушным, – проворчал Джесс.
Джесс стоял на краю камня, глядя в темный океан. Он вспоминал море под ледяным щитом Плумаса, подземные воды, у которых они проводили Росса в последний путь. Этот мир казался ему пустым и холодным, лишенным жизни; он был чистым листом, но для венталов он был полон возможностей.
Цилиндр нагревался в руках Джесса. А ему почему-то было тревожно и беспокойно. Что, если это не сработает? Что, если надежды вентала потерпят крах?
–
Туманная вода казалась живой и нетерпеливой, будто одержимая чудным духом. Вдохнув глубоко, словно собирался нырнуть, Джесс открыл крышку и наклонил контейнер. Он вылил воду, сгущенную из тумана, в ждущее безжизненное море этого чужого мира.
Эффект последовал немедленно и ошеломил его.
Бледное свечение рассвело на поверхности моря от того места, где первая капля коснулась воды. Оно засверкало, расходясь по воде – как ударная волна, как жаркий огонь по бензину. Сияние ширилось и росло, пока вентал вживался в новое тело. На Джесса нахлынуло нежданное предвестие чуда; пришла твердая уверенность, что он все сделал правильно.
Прохладное бледное свечение стремительно распространялось, словно электрический ток, вселяя в мертвый океан новую жизнь, взрывное существо, чья сила разрасталась в неуправляемой цепной реакции, поразительном каскаде. Вопль бурной радости прокатился в сознании Джесса, вспышка восторга и освобожденной мощи.
Джесс почувствовал влажную дымку на открытых частях тела. В ней пульсировала жизнь. Он вскинул руки к темному грозовому небу и выкрикнул, забывшись в победном экстазе, что он спас этих существ от вымирания.
Джесс наполнил контейнер из холодного первобытного океана, теперь уже заселенного элементальной сущностью. Моря чужих миров были полны жизни, и отсюда он может унести венталов к другим планетам. Он чувствовал себя фольклорным героем старой Земли, который был скитальцем по собственному выбору, – Одиссеем.
– Уже лечу, – ответил Джесс. Теперь у него было, что предложить кланам. С поддержкой венталов люди получат хороший шанс выиграть навязанную им войну. Даже Большой Гусак будет ему обязан.
И… Ческа порадуется, быть может.
Теперь, когда начало было положено, Джесс поднялся на борт своего корабля с полным контейнером венталоносной воды. Прежде чем поставить на хранение большой цилиндр, он наполнил чудесной жидкостью маленький пузырек, который держал в кармане, чтобы можно было общаться с венталами почаще. Им нужно так много друг о друге узнать.
Когда корабль стартовал и летел в сверкающих облаках, возрожденные венталы уже приспособились воздействовать на погоду, приглушая яростную мощь штормов и преобразуя океаны в кипящий резервуар жизненной энергии. Сила хлестала через край на первобытной планете, будто она была кубком, доверху налитым светом.
Джесс улетал прочь, стремительно набирая скорость, потому что все теперь изменилось – не только в перспективе войны с гидрогами, но и в его собственном сознании. И в его сердце. Он сделал глупость, так легко отдав Ческу другому. Неважно, какие выгоды Рейнальд и терокцы могут предложить кланам: Джесс любит ее и хочет все вернуть обратно. Он был готов вырвать из ее рук предназначенную ей судьбу. Разве не могут они попытаться найти лучшее решение?
И теперь Джесс мог прийти к Ческе не как влюбленный идеалист, но как равный, тот, кто имеет право встать рядом с Рупором всех кланов.