Звездный меч

Номи знала её по описанию и потому сразу определила, кто пожаловал. Сол отвесил челюсть. Рукой вернул её на место и прохрипел:

— Явилась не запылилась, боевая подруга... Если ты меня не охранишь от слёз применением сто двадцать третьей степени золотистой магии, я счас разревусь от радости, ей-бо!

— Здравствуй, героический партизан. Спасибо за выполнение обещания. Тот, кто послал вас в Артурвилль и благодаря деятельности которого состоялось наше знакомство, многое понял после того, как вы замолвили обещанное словечко. Когда-то мы с ним поссорились, и я... скажем так, ушла, не успев реабилитироваться в его глазах. Синдром информационной недостаточности позволил ему счесть меня одной из виновниц... если не главной вдохновительницей событий, потрясших королевство. Мстительной фурией, так сказать... Здравствуй, прелестное дитя.

Фея улыбнулась. И трико, и пачка её были золотыми на этот раз. Вся она была сгустком сияющего золотого света, даже глаза заболели. Лишь короткие чёрные волосы, ерошимые сильным потоком воздуха из решётки полуразрушенной и разрегулированной вентиляционной системы, шевелились над юным и одновременно древним лицом, идеально-прекрасным, как лицо храмовой статуи.

«У живых женщин таких безукоризненных лиц не бывает, — почему-то подумала Номи. — Сколько ни ухаживай, сколько ни тщись, а нет-нет, да и выскочит гадость какая — то прыщик, зар-раза, то морщинка...»

— Дитя — это ты, Но-оми, — уточнил Мальчик. — Для меня у боевой подруги эпитеты поэкзотичнее имеются. Помню, как-то в схватке на перекрёстке авеню Девятьсот и Л-стрит, когда я сдуру полез на бжиказужы, она вихрем принеслась, меня выдернула за шиворот и назвала...

— Не матюкайся. Все и так знают, что ты пошляк. Ну вырвалось, ну, бывает... — Фея отмахнулась. Она продолжала улыбаться, явно наслаждаясь происходящим.

— Здравствуйте, — коротко поздоровалась Номи. Честно говоря, она не знала, как себя держать и как вести... С этой умершей много лет назад женщиной! Которая почему-то вторгается в жизненные коллизии. Не желает вести себя подобно нормальным покойницам и не остаётся там, во мгновеньице длиною с вечность, где положено прерывать душам, ожидающим реинкарнации.

— Ты самая живая из всех умерших, с которыми я встречался! — искренне произнёс вдруг Сол. «Словно мысли мои прочитал! — удивилась Номи и тут же спохватилась: — Ещё бы ему их не читать, во сне-то, который и не сон, да... читать хотя бы самые оформленные, чёткие».

— Уже знаете?.. Ну что ж, меньше растолковывать... И со многими ты встречался, позволь поинтересоваться, молодой человек? — В голосе Феи слышался едва сдерживаемый смех.

— Ты — первая. Но уверен наверняка, что более темпераментных я не встречу. Слушай, а может, ты завяжешь со своей дурацкой кончиной и навсегда заделаешься живой? Какая-нибудь магия сто какой-то там степени, и порядок! Заявишься к тому, кто нас послал, и...

— Я не могу... — Смех исчез из голоса Феи. — Он не должен меня видеть...

— Но ведь он знает, что ты..

— Да. Но это не опасно. Опасно, если мы с ним сблизимся в одной точке простр... Впрочем, это к делу не относится. Я вот что, собственно, хотела...

— Ни фига себе не относится! — прямой, как линейка, Сол возмущённо прервал Фею. — Стоит тут, понимаешь, живее всех живых, и выступает! Счас в охапку схвачу, ангелица-хранительница, и оттащу...

— Солли, Солли, — укоризненно покачала головой Фея. — Разве можно так разговаривать с женщиной, что по дате рождения в предыдущем воплощении годится тебе в прабабушки...

— Ха! — Мальчик всплеснул руками. — Бабушка! Да в тебе задору и энергии столько, что на батальон внучек хватит! Я уж молчу о...

— Вот и молчи. Прелестное дитя не обязано слышать, какие греховные намерения возникают иногда у тебя. Энергия, говоришь... Я не стою, малыш. Я танцую. Стоять мне нельзя, подобно тому, как никогда нельзя останавливаться огню. Это энергия, возникающая из движения, мною условно названного Танцем. Даже когда я кажусь стоящей неподвижно, на самом деле я двигаюсь в бешеном темпе, поверь уж мне. Это изнуряет, это невыносимо, но я счастлива. Только когда вернулась, я узнала, каково это... Поэтому волей-неволей превратилась... в то, что вы назвали Танцующей Жрицей. А вернулась я, в общем-то, вопреки даже собственному желанию. Я-то умерла, скажем так, но время моё — нет. Пока меня помнят и любят по-прежнему, пока жива память обо мне, я смогу вырываться, чтобы Танцем своим помогать живущим. Моя племянница поёт, а я теперь — танцую... Я была рождена Той, Что Грезит, но не стала ею сама, потому что полюбила человека... Поющей стала моя младшая сестра, и она была хорошей Жрицей, но оставалась в плену традиций, не смогла подняться над ними. Болезнь угнетённых народов — расизм наоборот, оголтелый реваншизм. Моя сестра не поднялась над предрассудками подобно своей дочери... Нынешнее поколение лучше — Поющая Жрица зачала от человека, и как будто так и надо. Вот в чём доля моей «вины» наверняка присутствует, так в этом неслыханном ниспровержении, с удовольствием признаюсь. Перед тем, как уйти...