Звёздный наследник

– Ты, идиот, камикадзе хренов! – истерично заорал я. – Эта тварь оболванила вас всех! Ты думаешь, что делаешь правое дело, воин? Ты же идешь против своих, вспомни, Рич, вспомни! Земля, родина, твои дети!

– У меня нет детей, – сказал он, решительно приближаясь. Он был уже в трех шагах от меня.

– И не будет, гребаный солдат, – прошипел я и откинул бластер далеко в сторону. – Потому что я сейчас разобью тебе яйца.

И сделал шаг навстречу.

Почти невидимо его левая нога взметнулась, и носок десантного ботинка полетел мне в висок. Я с болью блокировал удар предплечьем правой руки, пошатнулся и почти без паузы получил сильный удар в подвздошную область. Дыхание мгновенно сбилось, но все-таки Томпсон не попал точно под “ложечку”, и поэтому я не упал с открытым от боли и недостатка воздуха ртом, а просто отскочил в сторону и назад. Мне нужно было время, чтобы отдышаться.

Томпсон усмехнулся и преследовать меня не стал. В этой схватке у него было подавляющее преимущество, он это знал. И знал, что это знаю я.

Он принял фронтальную стойку и поманил меня пальцем:

– Ну, Дэн, давай. Твоя очередь!

Я затравленно посмотрел на него. Много раз я видел со стороны, как дерутся мастера, но когда испытал на себе мгновенный, жесткий и столь непринужденный отпор профессионала, просто растерялся. Что я мог противопоставить такому противнику? Свой опыт уличных мальчишеских драк? Свой единственный, хоть и хорошо поставленный, прямой правой? Обычно в моих журналистских приключениях или в чудачествах Дэнни-дурака этот удар здорово меня выручал. Но ведь теперь передо мной стоял не обалдуй с планеты Бадур, не жаба-таксист с Виолетты – десантник…

“Ты слишком импульсивный придурок, – сказал я себе. – Если ты не хотел его убивать, то надо было все-таки оставить бластер при себе как холодное оружие, как дубину”.

Я с сомнением взглянул на мощную кряжистую фигуру, на крепкие раздвинутые, полусогнутые в коленях ноги, крупные короткопалые руки, слегка протянутые ко мне ладонями вниз… Ричард Томпсон стоял спокойно, слегка улыбаясь, но от него исходили такие волны, что дикую взрывную силу его тела, рук и ног я чувствовал буквально кожей.

Какая уж тут дубина… Тут что дубина, что палица, что топор – все одно…

– Будь мужчиной, Дэн, – шире и ободряюще улыбнулся мне Томпсон. – Давай!

– Надо было все-таки тебя убить, – пробормотал я. А потом подскочил к нему и изо всех сил двинул правой в ухо. Но это только так говорится – двинул. Моя рука была остановлена на полпути железным блоком, а серия мощных ударов в корпус сначала обездвижила меня, а затем заставила со стоном отшагнуть назад.

Я согнулся в три погибели от боли в правой стороне живота. Моя бедная печень, показалось мне, с треском лопнула. Боль не давала мне теперь видеть ничего, кроме темно-серого бетонного покрытия и десантных ботинок Томпсона. Я не мог ни дышать, ни двигаться. И только стоял на полусогнутых, смотрел вниз и жадно хватал ртом воздух. А потом завалился на бок.

На периферии восприятия я слышал, как Томпсон ходит вокруг меня.

Через несколько мучительных секунд воздух ворвался в легкие, боль немного отступила. И первой мыслью, которая пришла ко мне вместе с живительным кислородом, была та, что всю мою жизнь мне очень везло в драках. Таких мук я не испытывал ни в одном противостоянии.

“Боже мой! – с отчаянием подумал я. – Он же сейчас убьет меня! Я так и не сумел ничего сделать…”

Я попытался приподнять голову с земли, но не смог. И только сумел сфокусировать взгляд на Томпсоне, который остановился надо мной как раз в поле зрения.

– Вот так, Дэн, – назидательно сказал он. – Самоуверенность никогда ни к чему хорошему не приводила. А теперь ты пойдешь со мной и расскажешь руководству, зачем ты прилетел на Пифон и что привез с собой.

Он стянул с себя форменный ремень и пинком ноги опрокинул меня на живот. Потом заломил руки за спину.

Я почувствовал, как кисти рук больно стягивает жесткая кожа ремня.

– Будь ты проклят, Ричард! – прохрипел я. – Ты, и твой Пифон, и вся ваша армия недоумков!

– Ничего, Дэн, ничего, ругайся пока, – ответил Томпсон, справляясь с защелкой пряжки. – Вот когда мы отведем тебя на плато и ты переживешь акт Деятельного Слияния… Ты успокоишься и тебе станет очень хорошо, поверь мне.

Я повернул голову, чтобы плюнуть в его глупую самодовольную рожу. Он ударом ладони пресек эту попытку.

– Мы еще с тобой здесь выпьем не одну рюмочку бренди, Дэн, – насмешливо продолжал он. – Как на Земле, возле “оборонки”, помнишь? А потом, придет время, и там будем пить, ха-ха-ха-ха!

Его мерзкий хохот громким эхом отразился от корпуса “тихохода”. И это были последние столь мерзкие звуки, издаваемые майором в его жизни. Больше я от него никогда ничего подобного не слышал.

Раскаты хохота перекрылись пугающе-громкими звуками работы бригады экскаваторов. Томпсон захлопнул рот и настороженно вскинул голову. Но было поздно.